Жив ты или помер - главное, чтоб в номер!

Уже через три недели после начала Великой Отечественной в Смоленской области начались бои. До Москвы оставался один бросок. Но у немецкого блицкрига была и обратная сторона - растянутые коммуникации и почти неохраняемые тылы. В конце июля 1941 года немцы с большим удивлением обнаружили в этих тылах 54 партизанских отряда, которые согласно директиве ЦК ВКП(б) «создали в захваченных районах невыносимые условия для врага...

С «ЛЕЙКОЙ» И БЛОКНОТОМ

«...Роскошный номер гостиницы «Москва». Здесь мы знакомились с теми, с кем нам потом пришлось ехать длинную дорогу, переходить линию фронта, жить, работать и воевать в особых условиях. Наше оформление, подготовка настоящей типографии, получение 2 тонн бумаги, печатной машины, наборных касс и прочего необходимого оборудования отнимало много сил и времени. Хотелось скорее уехать, начать выполнять задание...»

От строчек из дневника комсомолки Любы Федоровой исходит знакомый до зуда мандраж: получить каски, бронежилеты, ноутбуки, спутниковый модем, видеокамеру...

Весь сегодняшний скарб военного репортера помещается в пару не слишком увесистых сумок. А в 42-м под уникальную командировку был снаряжен настоящий обоз. И отправлялись наши коллеги не в зону боевых действий, как сказали бы сегодня, а в тыл врага, в партизанскую бригаду Никифора Коляды, в народе - Бати.

Об этом нам напомнил читатель, прислав письмо с фотографией. На снимке сельский домик и табличка: «Здесь в 1942 году находилась выездная редакция газеты «Комсомольская правда». Журналисты проработали на Смоленщине всего три месяца, но память о них до сих пор бережно хранится в единственном на всю Россию Музее партизанской славы в поселке Пржевальское.

Главред «Комсомолки»-«малютки» Карл Непомнящий прошел военкором всю войну, а погиб в 1968 году во время событий в Чехословакии.

Фото: Дмитрий СТЕШИН

НАШ БАТЯ

- Немцы сюда пришли

16 июля 1941 года, - встречает нас директор музея Ирина Майорова. - К этому времени у нас уже был партизанский отряд под командованием первого секретаря райкома партии Шульца. Немцы шли чуть ли не с песнями, не ожидая серьезного сопротивления. И буквально на въезде в поселок нарвались на засаду. Был бой, потери с обеих сторон. У немцев, конечно, незначительные для такой огромной колонны. Но их задержали на 8 часов. И это было только начало…

А скоро в этих краях появился Никифор Коляда. Батя. Колоритный бородатый вояка, ветеран еще Первой мировой и Гражданской, заместитель командующего дальневосточными партизанскими отрядами, на очередную свою войну пришел проситься сам. Уже через год Батя доложил командованию о действиях пяти своих партизанских бригад. И сразил ЦК комсомола необычной просьбой.

- Батя попросил направить в его соединение группу журналистов, - рассказывает научный сотрудник Музея партизанской славы Игорь Деменков. - Редактором газеты был назначен Карл Непомнящий, военный корреспондент «Комсомолки», который в 23 года уже имел орден боевого Красного Знамени. Секретарем и по совместительству корректором стала Любовь Федорова, наборщик и печатник - Алексей Николаев. А в состав корреспондентской группы вошли военкор «Правды» Леонид Коробов, Лидия Бакашова - репортер ТАСС и прозаик Михаил Платошин от Союза советских писателей.

В одном из залов музея выездная редакция «КП» занимает отдельную экспозицию. Здесь и старый печатный станок, на котором тиражировалась «малютка» - так прозвали газету партизаны из-за небольшого формата А4. И личные вещи репортеров, и фотографии. И, конечно, репринты самой газеты с уникальной «шапкой»: «Орган Центрального и Московского комитета ВЛКСМ. Выездная редакция в тылу врага при штабе смоленских партизан Бати».

Конечно, нам туда.

Фото: Дмитрий СТЕШИН

ЧЕРЕЗ ЛИНИЮ ФРОНТА

Дорога на деревню Корево, где квартировала редакция, ведет мимо стелы «Слободские ворота». Стела отмечает разрыв линии фронта, в который когда-то и просочилась на «временно оккупированную территорию» партизанская редакция нашей «Комсомолки».

Из дневника Любови Федоровой:

«Переходили линию фронта в районе села Слобода (ныне поселок Пржевальское. - Авт.). Кругом на многие километры тянулись минные поля, которые минировали и наши войска, и немцы, и партизаны, где найти лазейку и прорваться… ...Было решено переправлять типографию на лошадях. Сначала через минное поле проходили партизаны-разведчики и связисты. Потом двигались мы с типографией. Шли, не отрывая глаз от земли, ступали след в след за проводником. Так, пройдя линию фронта и перебросив оборудование походной типографии, выездная редакция «Комсомольской правды» обосновалась в небольшой деревушке Кореве».

Никифор Коляда (Батя) сам пригласил в свой отряд выездную редакцию «Комсомолки».

Фото: Дмитрий СТЕШИН

Вспоминаем, как в начале 2000-х выездная редакция «КП», груженная принтерами и компьютерами, пробиралась в воюющую Чечню и помогала тамошним коллегам делать первый номер новой газеты. Как весь 2011 год через «окна», подобные «Слободским воротам», военкоры «Комсомолки» просачивались в пылающую Ливию. И невольно примеряем на себя страшный маршрут жаркого лета 1942 года.

- Приехали, - бодро рапортует Игорь Деменков.

Кто бы сомневался, что и штаб, и редакция располагались в сельском клубе. Сейчас перед ним - две аккуратные памятные стелы. А внутри - небольшая экспозиция с фотографиями.

- Немного нас тут осталось в селе, человек 25, - говорит директор клуба. - Но к истории мы всегда трепетно относились, за памятниками ухаживаем.

Значит, в хорошие руки оставляем краску и кисти, чтобы весной подновить обелиски. Прощаемся с директором, время не ждет. А нас ждет военная дорога, проложенная 70 лет назад.

Партизанские траншеи и блиндажи на Смоленщине - и сегодня в образцовом порядке: сюда водят школьников на уроки мужества.

Фото: Александр КОЦ

«Чем глубже в лес, тем хуже для СС»

Мы не сомневались, что доберемся до партизанских лагерей самостоятельно. У каждого - изрядный «лесной» опыт, отменное снаряжение плюс навигатор... Но беглый осмотр местности открыл ее главную «военную тайну» - абсолютную недоступность для чужаков-пришельцев. Буреломы, болота... Лесные речки, прямые на картах, в реальности выписывают головокружительные зигзаги и даже текут вспять, а карты безбожно врут.

- Немцы почти год не знали, что делать с партизанами. И только в сентябре 42-го года решились на карательную операцию «Желтый слон». Собственно, лагерь, куда мы едем, и был из-за этого брошен партизанами. Из лесов они отошли к Слободе и заняли оборону, - рассказывает Максим Колчин, командир поискового отряда и сотрудник Национального парка. Его не пришлось уговаривать стать нашим проводником.

Чем дальше в лес, тем меньше слов. Долго стоим у памятника - взрыва-цветка, поставленного на месте гибели мальчишек-подрывников. Они минировали дороги, железнодорожные пути, устраивали диверсии в тылу врага. А газета-«малютка» посвящала им статьи «Лихой набег», «В жестоком бою». И призывала партизан: «Пусть пример отважных зовет к беззаветной борьбе с врагом во имя будущей нашей победы!»

Проезжаем одну за другой брошенные деревни. Где-то здесь бегал по лесным дорожкам 9-летний редакционный курьер Роальд Романов, разносил людям партизанские газеты - «Народный мститель» и «Комсомолку». Роальд Леонидович еще в полном здравии и продолжает жить той войной, которую закончил в 1944 году под Кенигсбергом сыном полка. Мы встретились с ним перед командировкой:

- Они нужны были остро, эти газеты, особенно на оккупированных территориях. Немцы очень серьезно занимались пропагандой «нового порядка», у них были и специальные издания, листовки, афиши. Были агитаторы, которые с местным населением работали. Нужно было что-то противопоставить. Для этого «Комсомолке» ничего не надо было выдумывать…

«Не так давно на большаке Каспля - Смоленск подорвалась на партизанских минах немецкая машина, в которой ехал помощник коменданта Каспли, - читаем в одном из номеров «малютки». - Началась чудовищная расправа над беззащитным населением. Негодяи подводили людей к огромным ямам, раздевали догола и стреляли... Вскоре ямы наполнились убитыми и ранеными. Стоял стон, а фашисты уже засыпали людей землей, которая мгновенно пропитывалась кровью. В этот день гитлеровцы расстреляли 153 человека».

Слева от заметки большая фотография русской женщины, над ней выведено, словно кровью, «Отомсти!».

И читатели «Комсомолки» мстили.

Память о выездной редакции «Комсомолки» до сих пор бережно хранят жители Демидовского района Смоленской области.

Фото: Дмитрий СТЕШИН

Смерть партизана

За останками давно умершей деревни Желюхово загоняем машину в кусты, переобуваемся в болотные сапоги и брезентовые штормовки.

- Здесь недалеко, в Климятах, жила партизанская связная Надя Степанова, учительница. Ей в 1942 году двадцать лет было. Надя 34 раза ходила в Смоленск, держала связь с городским подпольем. По распоряжению Бати носила в город «Комсомолку»-«малютку», ее прямо на столбы и заборы подпольщики клеили. Как погибла связная, никто не знает, - рассказывает нам Максим Колчин.

А мы ему в ответ - о коллегах, развозивших «Комсомолку» в 1995 году по Чечне и попавших в плен к боевикам. Совсем разные, конечно, истории. Но объединяет их одна газета, с которой уже столько поколений репортеров связали свою жизнь. А в лихую годину - и смерть. Возможно, вот этой самой тропой возвращался с задания отряд Володи Куриленко. Еще одного героя «Комсомолки», которому посвящена обложка номера за

3 сентября 1942 года. 17-летний партизан с двумя товарищами, возвращаясь на базу, наткнулся на роту фашистов. И принял неравный бой. Рядом с заметкой - приказ о присвоении пареньку звания Героя Советского Союза посмертно…

Герой газетного материала - расхожее журналистское клише. Мы привычно называем героями публикаций гламурных пигмейчиков. Но были и есть всегда другие герои. Не забудем…

…Тропка выводит нас в реликтовый хвойный лес. Судя по двоящимся-троящимся верхушкам, эти сосны застали войну. Максим подтверждает:

- В шестидесятых здесь прошли вырубки, но участок, где был партизанский лагерь, сберегли специально.

Ноги чуть не по колено утопают во мху. Осматриваем остатки землянок, скромный памятник неизвестному партизану - его нашли лесорубы. А как он погиб, нам рассказал металлоискатель: на краю заболоченной лощины прибор запел, обнаружив металл. На обратном склоне - следы карателей. Упаковки от сыра «Тильзитер», несколько гильз от ракет красного огня - сигнал к атаке?

Разводим костер, чтобы перекусить. Максим Колчин, покопавшись в рюкзаке, достает горсть металлических палочек. Типографский шрифт...

- Поисковики из нашего отряда «Сапшо» нашли в этом районе, у дороги к лагерю. Возьмите, это ваше...

- Спасибо. Мы в музей «Комсомолки» передадим.

- Есть такой музей?

- Да, в редакции - ордена там хранятся, знамя… У нас и мемориал есть погибшим в Великую Отечественную войну корреспондентам...

Максим Колчин подбросил веток в огонь. Помолчал.

- А мои родители здесь по Национальному парку Василь Михалыча Пескова водили… У нас династия получается, они работали в заповеднике, потом я…

Снимок с Максимом (на фото он - слева, в бейсболке) на память. Оказалось, вечную...

Фото: Дмитрий СТЕШИН

ГОДЫ И СУДЬБЫ

За время работы в тылу врага «партизанская» редакция выпустила 12 номеров газеты и 5 специальных выпусков - общим тиражом 33 тысячи экземпляров. А потом Москва распорядилась вывезти редакцию на Большую землю, несмотря на то что журналисты отказались покидать партизанское соединение Бати. Автор дневника Любовь Федорова, после войны много лет работавшая в журнале «Советская женщина», много раз приезжала в «Партизанский край». Главред «малютки» Карл Непомнящий погиб в 1968 году в Чехословакии во время известных событий - судьба военного журналиста. Батя, Никифор Коляда, был репрессирован после конфликта с партийными органами. Острый на язык Батя припомнил в разговоре позорное бегство смоленского обкома в 1941 году. Ему этого не простили - 12 лет лагерей. В 1954 году Никифор Захарович был реабилитирован, вышел на свободу и практически сразу умер от инфаркта…

ТРЕТИЙ ТОСТ

Спасибо, Максим, за огонь

Мы почти до утра говорили в эту ночь под ароматный дегтярно-черный чай. Вернувшись в Москву, выслали Максиму общую фотографию, от души подписали ее: «Редко-редко, но в командировке находишь не персонажей для статьи, а друзей. До встречи, Макс, жди в гости и приезжай к нам!»

Он не успел ответить. Через две недели наш проводник и замечательный, чистый парень Максим Колчин нелепо погиб в очередной экспедиции: угорел от предательски чадящей печки в заброшенной избе. Напомнив всем нам, что эхо войны - не только газетный штамп…