Премия Рунета-2020
Санкт-Петербург
+10°
Boom metrics
Звезды21 мая 2015 14:53

Первую любовь Земфиры от смерти спасли стволовые клетки

Петербургский музыкант Влад Колчин написал книгу о своей болезни
Источник:kp.ru
Фото: Из личного архива Влада Колчина

Фото: Из личного архива Влада Колчина

Месяц назад по электронным ящикам Петербурга начал гулять текстовой файл под названием «Музыка как шанс». Люди, в основном из творческой тусовки, стали пересылать друг другу письмо с комментариями в стиле: «прочитай, тебе понравится». На днях оно дошло и до нас.

БЕЗЫМЯННАЯ РУКОПИСЬ

«Я то и дело обнаруживал у себя новые обострения неизвестной мне болезни. Время от времени возникали свежие зоны онемения на теле. У меня сводило мышцы шеи, рук, ног… И вот настало утро, принесшее очередной сюрприз. Я обнаружил, что правый глаз не видит. Только тонкая полоска света по краям…»

Текст - небольшое эссе. Явно автобиографическое. Читается легко и быстро, примерно за три-четыре часа. Правда, нигде не указан автор - то ли случайно, то ли по недоразумению. Но ясно, что он саксофонист, живет в Петербурге, дружит с музыкантами «ДДТ» и Земфирой. Поэтому мы быстро его нашли.

Автор текста «Музыка как шанс» - легендарная личность. Мало того что его прекрасно знают поклонники джаза двух российских столиц, так еще лет десять назад он стал героем журналов-телеканалов в весьма необычном качестве. С легкой руки коллег из «Экспресс газеты» его начали именовать «первым парнем» и «первой любовью» не кого-нибудь, а самой Земфиры.

Фото: личный архив Вадима Колчина

Фото: личный архив Вадима Колчина

Впрочем, Влад от этих слухов открещивается. Дружить дружили, но никаких романов. Поэтому о Земфире музыкант говорит с неохотой. А вот о книге - сколько угодно.

СКЛЕРОЗ, ДА НЕ ТОТ

- Книга моя, - признается Влад. - Она пока не опубликована, я только выбираю издательство. Видимо, кто-то из друзей, кому дал почитать, поделился с другими. Мне не жалко: если люди обмениваются и им нравится, значит, я не зря потратил время. Повесть, кстати, не выдумка, в ней нет ни капли вымысла. Все правда, все было.

«- У вас подозрение на серьезное заболевание, - начал доктор. - Рассеянный склероз. Болезнь еще до конца не изучена. Пугаться не стоит, но учитывать, что заболевание серьезное, необходимо. Главное - не падать духом и не отчаиваться, с этим живут. Наука не стоит на месте, и то, что еще год назад звучало приговором, сегодня уже лечится. Если соблюдать некоторые необходимые правила…»

Несмотря на название, к старческому маразму рассеянный склероз не имеет отношения. Это заболевание иммунной системы, которое атакует нервные клетки мозга. Причем как головного, так и спинного. Определение «рассеянный» лишь говорит о масштабности зоны поражения.

- До поры, до времени все было прекрасно, все было замечательно. Я играл концерты. Жизнь лилась молочной рекой с кисельными берегами. А потом - бац! И пошло-поехало. Все под откос - и творчество, и семейная жизнь. Потому что болезнь убивает любовь.

«Болезнь делала меня раздражительным, нетерпимым, а местами просто злым. Я с сарказмом начал относиться к ее попыткам помочь мне. Уже не говоря о недостатке внимания, которое так необходимо любой женщине. Видел, что она старается, как может, но поделать с собой ничего не мог. И понимая, что теряю ее, наблюдал за происходящим, как овощ».

ЭТО БЫЛ АД

Болезнь потихоньку крепла и обживалась в теле музыканта.

Вот мы уверены, что просыпаясь рано утром от трезвона ненавистного будильника, совершаем персональный подвиг. Наивные. Для Влада каждое пробуждение превращалось в изматывающую борьбу. Пять минут бодрствования - и хотелось снова откинуться на матрас, словно позади пара вагонов с картошкой, которые ты разгружал несколько часов.

- Это был ад. Признаюсь, иногда по вечерам в периоды апатии, засыпая, ловил себя на мысли о суициде. Но я знал, что никогда этого не сделаю. Приходило утро, и вместе с ним осознание, что раз мне дано именно то, что имею, значит, необходимо учиться жить с этим.

Отнимались части тела. В один не прекрасный миг музыкант осознал, что уже не способен в полной мере управлять пальцами рук. Сами понимаете, для саксофониста это как приговор.

- Следующее обострение принесло мне проблемы с дикцией, - рассказывает Влад. - Язык онемел. Я не заговаривался, видимо, на тот момент выручала мышечная память. Но ощущения при проговаривании слов были странные. Через месяц это частично прошло, оставались онемевшими только губы. А потом я перестал чувствовать мизинец на левой руке. Чего стоит музыкант без пальцев?

Врачи говорили, что есть лекарства, способные поддерживать хоть какую-то стабильность в организме. Но они не панацея.

«Если бы мне в тот момент предложили сыграть в рулетку, поставив на кон шанс - прожить здоровым человеком хотя бы год или умереть - я бы сказал «да» жизни не раздумывая ни одной секунды…»

СПАСИБО СЛАВИКУ ИЗ «ДДТ»

Влад жил тем, что играл джаз. Было трудно, порой невыносимо. Чтобы хоть как-то выдерживать концерты, он играл сидя. А после выступлений друзья помогали добраться до дома.

Однажды ему предложили помочь группе «ДДТ» с записью нового альбома. Так он познакомился со Славиком - одним из своих ангелов-спасителей.

Фото: личный архив Вадима Колчина

Фото: личный архив Вадима Колчина

«Кто такой Славик? Славик - это персонаж, остро необходимый каждому творческому коллективу, способный осуществлять административные и охранные функции. Я думаю, справедливым будет определить Славика как домового группы «ДДТ»…

Он как-то произнес:

- Моему корешу тоже рассеянный склероз поставили. Полгода назад операцию в Москве сделали в клинике Пирогова. Пришлось в Челябе квартиру продать, но вроде улучшения есть. С палкой ходил, теперь с парашютом прыгает…»

- Был 2008 год, когда я обратился в клинику. Лечение началось с того, что меня закрыли в изолированном боксе на две недели. Перегоняли кровь через сепаратор, делали забор стволовых клеток, их замораживали и очищали. Затем провели химиотерапию и убили больной иммунитет. После очищенные клетки снова вводили. И они начинали искать зараженные участки.

- Как долго продолжалось выздоровление?

- Наверное, эти клетки работают до сих пор. Как знать, когда они остановятся. Лучше бы никогда.

«Через год, увидев трамвай с открытыми дверями, я поспешил запрыгнуть в него и побежал. Только подбегая к трамвайной остановке, я осознал, что бегу. И от этого осознания я был готов бежать дальше и дальше, мимо самого трамвая и еще дальше по дороге, туда, где она исчезает за линией горизонта и даже еще дальше, до самого того «крайнего края», который я много раз предполагал в своей жизни. Бежал, чтобы обогнать его и крикнуть, обернувшись: «Смотри и знай: ты не край и тебе это не кажется!»

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

«Обострений больше нет, у меня не сводит мышцы, работают все органы. Я играю двухчасовые концерты, а после сижу с друзьями в баре и глубоко за полночь возвращаюсь домой. Совсем недавно это показалось бы мне фантастикой. Я все так же придумываю песни, но только без страха за то, что никогда не исполню их на сцене».

В материале использованы отрывки из книги Влада Колчина «Музыка как шанс». Публикуются с разрешения автора.

О ЛИЧНОМ

- Не могу не спросить про Земфиру. У вас правда что-то было?

- Никакого романа не было. Мы просто были близкими друзьями. Вместе учились в музыкальном училище, четыре года работали друг с другом, иногда по ночам даже записывали всякие творческие эксперименты. Я помогал ей в записи альбома «14 недель тишины».

Мы с ней антиподы, очень разные. Даже когда не было повода для скандала, мы его находили. Конечно, после этого мирились, словно ничего не случилось.

Влад Колчин и Земфира на Дне рождения Земфиры в 1997 году

Влад Колчин и Земфира на Дне рождения Земфиры в 1997 году

- Она знала о твоей болезни?

- Нет. Зачем? Я ей рассказал только после восстановления. Мы встретились в ресторане, очень душевно посидели. Что-то вспоминали, несмотря на то что она не любит копаться в прошлом. Рассказал про болезнь. Она спросила: мол, чего не позвонил, я же тут рядом с клиникой Пирогова живу…

Друзья иногда расстаются. И не потому, что поругались. Просто пути разошлись. Так бывает.