Что случилось с директором школы в Белоруссии, отказавшимся менять голоса? Фото: Валерий Шарифулин/ТАСС
«ПОЧЕМУ НАШИМИ РУКАМИ НУЖНО ДЕЛАТЬ ЭТО ДЕРЬМО?»
Как же устал Минск. Как он измучился...
Как измучились люди в нем.
Всего лишь на сутки я выехал из него в тихую белорусскую провинцию, а впечатление - словно бежал.
Но разозленный Минск все равно рядом.
В ушах гул от сирен. В глазах темно-серый микроавтобус, глотающий людей равнодушно, словно удав кроликов. И черные тени омоновцев. Твои ноющие ноги теперь вечно готовы к «белорусскому бегу» – медленный шаг, затем рывок и зигзагом, чтоб не схватили за шиворот. Прыжок от хлопка гранаты...
Но километров через 100 тебя убаюкивает белорусская пастораль - аккуратные поля, села-конфетки и разлитая в воздухе безмятежность. И хочется остановиться, выйти из машины, и раствориться в белорусской провинции, как «на берегу мутно-зеленой реки Лимпопо»...
А ехал я из Минска в Витебск - к директору школы № 44 и председателю избирательного участка № 25 Сергею Пяталенко, ставшему знаменитым после аудиозаписи, которая, думаю, станет исторической. Она ставит точку в споре – были ли выборы в Белоруссии честными.
На записи глава администрации Октябрьского района Сергей Сташевский отчитывает комиссию за результаты голосования. Участок № 25 был единственным в городе, где результат не устроил власти.
«Мне не хочется, чтоб вы были единственными, кто непонятно чем руководствуясь - здравым смыслом, чувством гордости, ответственности и так далее, - выбился из общей массы, – ругался чиновник. - У меня к вам жесткое предложение изменить протокол (голосования, – В.В.) И менять кардинально цифры между третьим (Лукашенко, - В.В.) и четвертым (Тихановская, - В.В.) кандидатом.
- Но как мы будем смотреть в глаза ученикам, – шумела комиссия. - Мы посчитали так, как люди проголосовали.
- Сегодня не та ситуация, когда надо проявлять принципиальность, – отрезал глава района и предложил слишком совестливым сказаться больными и не подписывать протокол.
- Кто принципиально не хочет подписывать этот документ, все равно нужно, чтоб осталось 2/3 комиссии. Остальные могут почувствовать себя очень плохо и покинуть помещение...»
- Почему нашими руками надо делать это дерьмо? – кричала комиссия.
- Я услышал ваше мнение, этого достаточно. Поверьте, если услышит его кто-то еще, я не готов прогнозировать развитие событий, - пригрозил чиновник.
На этом запись обрывалась.
Я ехал в Витебск узнать – чем закончилась история.
А еще - своими глазами увидеть этих людей, кто честно считает голоса. Причем рискуя не только работой, но и «не прогнозированным развитием событий».
И У СТРАХА ЕСТЬ ПРЕДЕЛ
350-тысячный Витебск по-белорусски красив: чистый, удобный и сохранивший легкий привкус старины, несмотря на то что в войну он был сожжен дотла (здесь уцелела лишь сотня жителей). Церкви, костелы, широченные проспекты, самая большая площадь Европы и конечно знаменитый «Славянский базар», где ежегодно кормятся российские поп-звезды.
Ты замечаешь, правда, через 15 секунд после приезда, что на той стороне площади пакуют в «воронок» изъятых с остановки подростков. А рядом – ОМОН дербанит такси, выковыривая оттуда пассажиров...
Но после Минска ты уже смотришь на это спокойно - как на обязательную часть белорусского ландшафта. Да, этим парням не повезло. Завтра может не повезти тебе. Зачем нервничать, если изменить это нельзя. И женские крики, несущиеся со стороны редких прохожих: «Ну что вы делаете, отпустите!» - вызывают уже не бурную ярость, а глухую, усталую злость...
Фатализм оказывается уютен.
По приезду в Витебск, например, я обнаружил, что... «ранен». Во время битвы с ОМОНом в парке у проспекта Победителей, я подцепил клеща. Паразит хорошо устроился в районе плеча, и мне пришлось протестировать белорусскую медицину.
Школа № 44 в Витебске.
Фото: Владимир ВОРСОБИН
И был в восхищении. По телефону Скорая посочувствовала и предложила даже довезти до травмпункта. Но я лишь взял его адрес, где меня бесплатно за 5 минут разлучили с паразитом.
- Да здравствует, белорусская медицина! – в благодарность сказал я и... испортил врачам настроение.
- Не здравствует она давно, - проворчали врачи. - Нам почти не платят. Гроши...
И посоветовали не ходить за антибиотиком в дежурную аптеку, дождаться утра. В опасном, дескать, она месте.
- У центральной площади? – догадываюсь. – Там где воронки?
- Зачем вам еще раз к нам в травмпункт приезжать? – вздохнули они.
В Витебске лотерея поопаснее, чем в многолюдном Минске. Там завернул за угол и спасся. Тут – прохожий одинок под рентгеном постовых. Так мой витебский приятель чуть не лишился тещи – забрали на выходе из магазина прямо с сумками, затолкали в автозак, разбили телефон.
- Но моя теща им такое в автозаке устроила, - гордо усмехался приятель. - Она их так выматерила, что ее высадили через полчаса. Не выдержали, бедолаги...
Но я фатально пошел в аптеку. Сквозь «черные тени». Потому что и у страха есть предел, а за ним уже Его Величество По Фиг.
Глава взбунтовавшийся комиссии Сергей Пяталенко до этой точки не дошел. И посмотрев на меня страшными глазами, отказал в комментариях. Одна из членов комиссии Мария Вендт – тоже.
«Вы же понимаете, что здесь происходит, - написала мне она.
Прекрасно зная по опыту, что так и будет, пришлось работать по-белорусски.
Я пообещал одному местному протестующему (глубоко в душе) чиновнику, что не выдам его и под пытками. Благо, знал я его давно.
И он, перекрестившись, рассказал о трагедии директора школы.
28% ЗА ЛУКАШЕНКО, 60% ЗА ТИХАНОВСКУЮ
- Я даже не представляю, что теперь с ним (директором школы, - В.В.) сделают, - вздохнул чиновник. - Да, теперь он в Витебске герой. Я бы сам пожал ему руку. Уважаю! Слышал, что многие готовы его защитить, помочь. И я, конечно, что-то смогу сделать. Хотя он ведет себя сейчас правильно – молчит, с прессой не общается. Но... (с сомнением качает головой)
- Что ему грозит?
- Не знаю. Хотя, когда в город приезжал Лукашенко, именно Сергей вел его встречи (в свое время он учился в театральном училище). Но даже знакомство с президентом его может не спасти.
Заметь, ни один глава избиркома в Белоруссии не стал возражать припискам. Лишь единственный директор школы подал заявление на увольнение. Все понимают – это автоматическая потеря работы, а в Белоруссии ее нет. Особенно если ты с волчьим билетом.
- А что Пяталенко такое уж страшное сделал? – наивно возражаю я. - Он просто честно посчитал голоса.
- Где 28% за Лукашенко и 60% – за Тихановскую?! – усмехнулся чиновник. - Этот протокол просто не мог пройти! По моей информации, его заставили подписать другой, и он стал официальным. (не зря ЦИК Белоруссии упорно отказывается публиковать результаты участковых комиссий).
- То есть, быть честным до конца у него не получилось? И он подписал фальшивку?
- Он, поверь, и так много сделал, - покачал головой чиновник. - Он хороший человек, но не самоубийца. Я прекрасно знаю, как работают в Белоруссии избиркомы. Но раньше учителям морально было легче. Да их заставляли приписывать лишние голоса. Но одно дело – когда за президента голосует большинство, а ты из 60% делаешь 80%. Другое, когда ты понимаешь, что выборы проиграны властью, а ты своей рукой подменяешь волю людей... Я ж тоже ходил, голосовал.
- И что?
- Столько людей на выборах в Витебске я не помню. Люди шли на них с необычной радостью и надеждой. Глядя на такое, поверь, не позавидуешь избирательным комиссиям. Не хотел бы я встать перед таким выбором – работа, благополучие детей, семьи... Или совесть...
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Константин Затулин: Между властью и народом в Белоруссии разверзлась пропасть
Какие выводы сделали в Москве из протестов в Минске — в эфире Радио «Комсомольская правда» рассказал первый зампредседателя Комитета Госдумы по делам СНГ Константин Затулин (подробности)
СЛУШАЙТЕ ТАКЖЕ:
КСТАТИ
Белоруссия в цифрах: зависимость от России, стремление в Европу и картошка
Измеряем жизненные показатели соседей (подробности)