Не просто так указал перст на этот день: 25 июля 1713 года вышел указ «Блаженныя и вечнодостойныя памяти государя императора Петра Великаго, самодержца всероссийскаго» об учреждении Следственной канцелярии, а во главу ее определялся князь Михаил Волконский, человек неподкупной честности, холодного и быстрого расчета и к тому же смелый редкостно.
Та канцелярия стала первым государственным органом России, наделенным властью на проведение предварительного следствия. В указе, подписанном рукою самодержца, говорилось о «взыскании всех безгласных дел» - надо понимать, тайных, - как то: «Всякие преступления указов. Всякие взятки и кражу казны, и протчее, что ко вреду Государственному интересу быть может, какова б оное имяни ни было». Тут же говорилось предусмотрительно, что, ежели лицо, ведущее следствие, умолчит что-то или будет в каком-либо сговоре с подозреваемым, того и самого следует подвергнуть следствию и немедленному наказанию. Не взирая на чин и знатность. Вот так.
У меня был добрый друг - Владимир Михайлович Гуженков, следователь по особо важным делам при Генпрокуроре СССР. Он слыл одним из лучших следаков, как сами они говорят, и вел к успешному завершению дела, на всю страну прогремевшие. Не сразу, само собой, прогремевшие: некоторые долгое время оставались под грифом «секретно». А потом началось дело о странной гибели семерых мальчиков в хакасской тайге, расследование которого длилось беспрецедентно долго - целых десять лет. Почти все это время я был рядом с ним. Три недели мы с Гуженковым ходили по тайге, по заимкам, допрашивали всех, кто встречался, искали тех, кто хоть что-то мог рассказать. Я видел, как следователь мучительно постоянно складывал головоломку, часто вставал ночью покурить возле окна вагона, в котором мы жили, глядя в темень, а утром вполне свежий вновь и вновь отправлялся на поиски. Часто он делился своими мыслями и пару раз даже попросил побеседовать с подозреваемыми: «Тебе, человеку постороннему, они могут сказать то, что мне - уж навряд ли…» Так и выходило, как он говорил.
Следователь развязал закрытое за безнадежностью дело. Мальчиков убили случайно подвернувшиеся вдребезги пьяные отморозки. Изобличили их всех, и все понесли наказание. Гуженкову звонили, угрожали, требовали прекратить расследование, он усмехался, покуривая. Слали письма и мне, обещая расправу и требуя прекратить публикации о расследовании, которые появлялись в «Комсомолке». Короче, насмотрелся я, как работают следователи и какая это тяжкая, изнурительная работа.
Склоняю голову перед ними в этот их праздничный день.