Дневник волонтера: в благодарность за расчистку двора после урагана старушки несли сахар
Автор этих строк - слева. Вместе с еще одним волонтером и пенсионеркой, которой помогли расчистить двор
Официально волонтером назвать себя не могу: не состою в волонтерской организации, не числюсь в фонде, не являюсь участником объединения. Да это и не обязательно, как я понял: для того, чтобы помогать, – достаточно воспитать в себе милосердие и душевную доброту.
В последний день июня 2018 года, вечером, небо над станицей Новокорсунской Тимашевского района затянули тучи. Затем посыпался град. Он был размером с яблоко и весом достигал полкилограмма. Местные жители рассказывали, что думали, будто война началась и стук градин о железные крыши – будто выстрелы. Однако последствия мощнейшего градобоя были и впрямь похожи на блицкриг – в этот же вечер люди остались без крыш, окон, света, воды, связи.
Последствия стихии в Тимашевском районе
С командой активистов этим же вечером выехали в станицу – посмотреть, что да как, нужна ли помощь. Когда подъезжали к Новокорсунской, лед, свалившийся с небес, уже парил. Не было видно ни встречных машин, ни даже дороги – все в паре. Первая мысль: «Что с людьми? Живы ли?». Обочины въезда в станицу были облеплены изуродованными градом машинами – без стекол, зеркал, с поверхностью, точно напоминающей Луну, изъеденную кратерами. Град застал всех – и местных, и проезжих. С номерами из разных регионов стояли побитые машины, включив «аварийку».
Такой огромный был град в Тимашевском районе
Фото: Виталий КАРНАУХ
- Хорошо, что остановились, – думал я, – По законам физики, стоя, получат наименьший урон, нежели в движении.
Но вмятины оказались глубже всякого урона, который можно только представить. Деревья вдоль обочин были напрочь лысые, ветки и листья лежали на трассе. У местной администрации толпились жители. Женщины и дети, в шлепках, шортах и халатах дрожали от опустившейся температуры. Помню, в привычные для Кубани летние 30 градусов столбики термометров опустились до +14. Да и сам замерз до дрожи, ведь не знал, что здесь такое, когда выезжал из города. «Все ли живы?» – повторная мысль пробила голову насквозь…
После того, как ураган прошел, с земли еще долго поднималась пелена
Фото: Виталий КАРНАУХ
Спросил у главы поселения, нужна ли помощь. Однозначного ответа не получил. Он бегал в поисках бензогенератора. Весь поздний вечер шли люди на единственный горевший фонарь, установленный у здания администрации. Позже приехал на тот момент глава района Алексей Житлов – в домашних шлепках, штанах – в том, во что был одет, когда град застал станичников. Помню, в кругу стояли главы, руководители спасательных служб и решали, что делать.
Град обрушился на Тимашевский район в июне 2018 года
Фото: Виталий КАРНАУХ
– В первую очередь необходимо восстановить электричество, – сказал глава района. На следующий день они планировали масштабную работу с максимальным подключением сил спасательных служб, казачества, других организаций – столько их было, все не вспомню. Мы уехали, решили прибыть снова на утро.
В тимашевском паблике в Инстаграме кинули клич о том, что готовы оказать помощь. Один адрес нам сообщили. В 10 вновь прибыли в станицу. Электричества и связи еще не было. Сильно град потрепал сети. Что от нас требовалось? Честно – до встречи с пострадавшими сам не знал. Поэтому взяли с собой из дома совковые лопаты, ведра, перчатки, бензопилу, пленку для предположительного закрытия выбитых окон. Все, как говорится, наобум. Приехали по полученному адресу.
– Здравствуйте! Мы к вам на помощь пришли!
– Ой, где это вам дали мой адрес? – 77-летняя бабушка Валя удивилась, даже немного насторожилась. Мы объяснили, что приехали специально помочь одиноким пожилым людям; она уверенной рукой открыла провалившуюся в землю калитку, за которой лежали куски шифера. Возможно, свои действия необходимо было согласовать с администрацией станицы или с полицейскими (на случай, если подумают, что мы мародеры). Да власти и сами должны быть заинтересованным лицом в данном случае: едут неизвестные люди, говорят, что волонтеры, вроде как с благими намерениями, а там мало ли что…
В домах станичников тоже прошелся ураган
Фото: Виталий КАРНАУХ
– Главная беда, ребята, это дерево, – показывает пальцем на перекрывший вход в дом толстый ствол старой абрикосины. – Когда это все началось, я еле успела забежать, дерево сразу рухнуло.
Хозяйка показала, где лежит у нее лестница. Парень из нашей команды Иван Пономаренко расчехлил свою бензопилу и принялся спиливать дерево. По крыше было ходить опасно, так как дом старый. Снизу ветки принимал я и Андрей Михайлов, тоже доброволец.
– Мы все уберем, а вы идите, отдыхайте, бабушка Валя, – говорю. – Тяжелый вечер был у вас…
Но старушка уходить не собиралась. Она все время находилась с нами рядом, пыталась помочь. Удивился: она ни разу не присела, хотя и предлагали ей, коли хочет находиться рядом, так пусть хотя бы присядет. Сказала, будет стоять до последнего. Бревно распилили ей на дрова. И даже собаки ее, которые так негостеприимно встретили, к концу работ облепили нас. После того, как с Иваном, Андреем и Екатериной Ратиевой битый шифер вывезли, бревно и ветки распилили, поговорили с пенсионеркой о ее жизни.
Бабушка сама скинула грязь в подвал
- Яка беда в таки года! – именно этой фразой описала случившееся ЧП одинокая 81-летняя старушка по имени Ефросинья. К ней нас направили работники социальной службы, к которым мы обратились. Волонтеры всегда нужны, особенно социально незащищенным людям и в такой сложный период времени, как восстановление домов и подворий после бушевавшей стихии.
Сложно было с ней разговаривать, очень уж далека от понимания оказалась ее балачка. На большинство фраз отвечал: «Хай Бог милует». Но это ничуть не помешало нам выполнить свою работу. Да, именно свою и именно работу. Долг перед поколением старших – помогать им. По крайней мере, так считаю я и команда моих единомышленников, объединенные идеей всеобщего милосердия и неравнодушия.
Бабушку Фросю мы увидели еще из окон автомобиля. Старушка, жизнь которую заставила согнуться, держа в одной руке жестяное ведро с кусками шифера, а в другой – платок, медленно шагала к маленькой кучке в аккурат лежащих обломков. Рука боялась прикасаться ко всей этой истории. И не потому, что сложно или тяжело, а просто жаль. Так бывает, когда видишь трудящуюся пожилую женщину. Иной раз и прослезиться придется. За что? За осознание почтенного возраста.
Посадив бабулю на стул и взяв в руки грабли, принялись за дело. Сколько винограда побил град…
– Виноград-то что, картофель мой, – взялась за голову бабушка. – Шо ни день, то горе. Така беда вот у нас туть…
– Ну, запасы-то у вас есть? – услышала не с первого раза вопрос.
– Та е, а с этим добром-то шо поделыть? – показала на искореженный ледяной бомбежкой огород.
Саман с потолков ее дома осыпался особенно в кухне. Пришлось целыми кусками снимать мокрую глину.
– Та то оставьти, хлопци, то я сама в погреб скину, – оказывается, грязи здесь было еще больше, 81-летняя Ефросинья шваброй в подвал скинула. Между тем в мокрой глине было все: и обеденный стол, и печь, ковры в комнате, занавески, телевизор.
– Смотрите-то?
– Та куды ж там, нема времени. Ну тик, коли буде только… – Она уселась на диван, а мы с командой добровольцев принялись закрывать окна пленкой.
Волонтеры помогают пилить деревья
Фото: Виталий КАРНАУХ
От дел таких даже самооценка поднялась. Понимаю, что делаю добро, нужные дела-поступки, необходимые не только для меня и команды, но и всего общества. Сколько злости в мире… А так – всю эту злость можно вместе с саманом – в погреб! И никто ее оттуда не достанет, тем более, если на крышку встанет такая женщина, как бабушка Фрося – добрая, мужественная.
«Подождите, сахарку отсыплю»
Бабушка Таня – ветеран Великой Отечественной. Ей 91. Живет по соседству с Ефросиньей. Вечерами все старушки собираются именно у лавочки бабушки Тани. Так было и на этот раз: от Фроси вышли к вечеру.
Ласковая бабушка Татьяна показала свою беду, битого шифера, засыпавшего весь двор, у нее было не меньше, чем у всех остальных. В доме была вода - таял град, попавший на чердак.
– А вы бы днем ставни открыли, все бы высохло!
– Ой, как же я не догадалась…
Бабушка очень добра ко всем. Говор тоже – сродни времен ее далекому рождению. Вместо «так» - «тик» и тому подобное. Она оказалась очень интересным собеседником. Все эти старинные произношения слов для меня, журналиста, оказались целым кладом, открытой новой книгой.
Принялись за дело, вытащили из дома ковер, с которого струями стекала вода. Помню, все никак не решались вешать его на старенький покосившийся заборчик, отделявший будку маленькой собачки от яблони и сарайного строения. Но старушка разрешила повесить туда. Я очень боялся, когда она ходила там, где растет яблоня. Град сбил все плоды, было опасно – наступишь и упадешь. Очень поразился внутреннему убранству дома. Все было в старинном стиле – кружевная скатерть, огромные подушки на перине: снизу самая большая, кверху поменьше. Высокая кровать. Покрывало заправлено идеально. Жива еще традиция содержания дома в порядке предков наших.
Бабушка все время была рядом с нами. У нее добрые глаза и большие руки – знак любви к труду и усердию. Глядя на нее, я не понимал… Не понимал ничего. И в то же время получал ответы на все вопросы, которые могли возникнуть в голове. Как бы ни начинались они – «почему?..», «зачем?..», «сколько?..» и еще множество версий, знаю точно: отвечала бы бабушка Таня одинаково – «Любовь».
Мы вынесли со двора щепки шифера и стекла, вынесли ковры из дома, заделали дырки в потолке. Забылся тот вечерний ужас, туман, однако до сих пор не растаявшие градины вселяли ужас прошедшей стихии… Бабушка не знала, как нас отблагодарить, думала, что слов ее окажется мало.
– Подождите, я сахарку вам отсыплю. – На этом моменте хочется остановить жизнь, вернуться туда снова и пережить встречу со старушкой еще раз. Я ничуть не пожалел о прожитом волонтерском дне, об эмоциях, о встречах с этими людьми.
И что самое удивительно в этих трех историях – ни одна из бабушек не просила помощи. Не менее удивительно было слышать слова благодарности главы района в адрес служб – социальных, казачества, административного ресурса и других. А про волонтеров позабыли. И даже несмотря на то, что мы добровольцы открытые, имен своих не скрываем. Но, может быть, проблема в том, что не состоим в волонтерской организации? Приехали сами, со своими инструментами, поработали и уехали. В таком случае не перед кем отчитываться, некому проверять работу. Хотя качество ее было – хорошее. Думаю, этот вид неофициальной помощи лучший: нет начальника над тобой, никто не подгоняет, работаешь не на количество, а на качество.
В который раз убеждаюсь: чтобы делать добрые дела, многого не требуется. Волонтерство учит нас искусству жизни, ее верности. И ничуть не важно, какой ныне год – волонтерства, экологии или театра. Но для спектаклей у наших властей будет целый 2019-й. А год волонтерства прошел – и прошел славно. Это можно смело считать профессией – достойной, грамотной и доброй. Ведь неизвестно, кто окажется в беде завтра, а добровольцы нужны всегда!