Остров Свободы или заложник «палаточников»? Чем живет Поджабный летом и зимой

Сюда приезжают отдыхать. А вот жизнь на острове отнюдь не мед

Фото: Олег РУКАВИЦЫН

"КП-Самара" открывает цикл публикаций о районах Самары. Уже год на радио "Комсомольская правда" 98,2 FM в программе "У нас на районе" мы обсуждаем проблемы и жизнь различных городских территорий. Чтобы узнать больше о жизни нашего города, журналисты отправятся на прогулку по Безымянке и "стошке", "южке" и Управе и узнают у самих жителей, чем живут разные уголки Самары.

И первой нашей остановкой стал Самарский район и остров, куда так часто сбегают от изнуряющей летней жары городские жители.

Он называется не Проран. Он – Поджабный и имеет три пристани: Нижний пляж, Средний пляж и Проран. На Проран суда причаливают чаще, зато с Нижнего пляжа можно увидеть на самой юго-восточной оконечности Поджабного два маленьких и почти безымянных островка. Договоримся считать их необитаемыми.

Гостей встречает старая пристань

Фото: Наталья ФОМИНА

ПО ВОЛНАМ

Пароходик «Москва», стартующий от Речного вокзала курсом на Шелехметь, делает остановку на Среднем пляже. Его довольно потрепанный салон напоминает корпоративную столовую: все друг друга знают и обмениваются новостями.

«Вчера Азаров опять про нас говорил, - женщина с пакетом, набитым снедью, слегка хмурится. – Ну, не совсем про нас, а про этих, что домов себе понастроили».

Остров официально считается частью Самарского района и разрешение на строительство там можно получить только на условиях аренды земли (на пятьдесят лет). Такие разрешения даются турбазам, но всегда находятся состоятельные люди со вкусом, которые как-то устраиваются и возводят на песках терема. Местный народ их недолюбливает.

«Москву» встречает тетя Таня, работающая на дебаркадере последние тридцать три года. С ней здороваются как с близким родственником.

Волжский остров на самом деле зовется Поджабный

КОРЕННОЕ НАСЕЛЕНИЕ

Так себя называют те, кто живет тут в палатках летом десятилетиями. Дети первых поселенцев укрепляют яму, вырытую их отцом тридцать лет назад. Яма осенью вместит все: разобранный фанерный домик размером с двуспальную кровать, садовый рукомойник, газовую плиту, грубо сколоченные лавки, крепкий стол. Рекламные баннеры заменяют стены летней кухни. Это хороший, прочный материал, и реплики почитать на досуге можно. «Время жить в Тольятти!» - безапеляционно сообщает один. «Настройся на лучшее», - уговаривает второй. Есть добрый кусок вывески бани на Венцека (это которая VIP). Но преобладают прошлогодние, с чемпионатом мира. Куда ни глянешь, всюду FIFA (может ли она себе вообразить!).

Жилье семьи чаще всего выглядит так: летняя кухня, бревенчатая основа которой остается зимовать, и палатка, либо домик-пряник из подручных материалов. Говорят, когда-то тут выделялась хижина из автобусных дверей старого образца, а еще – из бывшего шкафа полированной карельской березы.

Сидя на летней кухне, поставив локти на чисто вымытый хозяйкой стол, глядишь на Волгу, что пятью метрами левее катит свои прохладные воды, и думаешь: а ведь они во всем правы, аборигены.

Ночной город выглядит как море огней

Фото: Наталья ФОМИНА

Готовят на плитке, в баллонах привозят газ. Иные покупают генератор, это на пару семей вполне реально. Для хранения продуктов, которые не консервы, роют погреба. Песок на глубине мокрый, и там реально холодно. Можно мясо сохранить, напитки, утренний улов. Для верности на дно кладут двухлитровки с замороженной водой.

«Традиционно варим «килечные» щи, это моя мама их сочинила, - рассказывает обитательница одной из летних кухонь. – Варятся сначала просто как русские щи, с капустой, помидорами, зеленью, а за минуту до готовности туда просто кладется пара банок обыкновенной кильки в томате. Удивительное блюдо! Причем холодное оно даже вкуснее, чем горячее». Заслышав про кильку, кошка необыкновенного серо-рыжего окраса с намеком облизывается. Кошку зовут Тигра. Она – тоже старожил.

Традиционнны здесь суп-лапша с тушенкой, кулеш из пшена с чем придется, ну и все разнообразие кушаний из рыбы, которую ежеутренне таскают из Волги рыбаки.

«Здесь у берега ловится лещ, окунь, щука. Если на лодочке чуть подальше отойти, то и судака можно взять, но судака реже, конечно », - комментирует рыбацкая жена в широкополой шляпе. Рыбак кивает.

Домики на куриных ножках в зоне затопления

Фото: Наталья ФОМИНА

НИЗКАЯ ВОДА ВОЛЖАН

«С водой последнее время всегда какая-то неразбериха, - говорит хозяйка Тигры, - в прошлом году – стояла выше обычного метра на полтора. У меня вот здесь обычно гамак размещается, близ ивы, так я качалась в гамаке, ногой в водичке плескала».

В этот сезон вопрос обмеления Волги обсуждается на разных уровнях с середины мая. Необычайно широкий пляж, кромка воды далеко, в прибрежных болотцах густо растет осока, и пролетающие цапли вполне могли бы тут постоять для зрелищности на одной ноге, но им некогда.

РАЗНООБРАЗИЕ ВИДОВ

Если от Нижнего пляжа забрать влево и шагать по берегу, то застройка из смешных картонных домиков становится организованной – это турбазы. Они обнесены забором, зачем-то пугает хищная табличка «Осторожно, злая собака!», но собаки никакой нет. Зато есть коровы, вальяжно возлежащие прямо на песке и жующие листья тополя.

Турбазы разного типа: есть наследие советских времен, с избушками-скворчениками, а есть новомодные, с добротными срубами и иными признаками цивилизации. Собственная пристань, кафе на берегу, разливное пиво, принимают банковские карты и готовы изжарить лосося на гриле. Отчего же, спрашиваете вы, у вас лосось-то на гриле, а не окунь утреннего улова? Молчит кафе, не дает ответа.

А в местных ресторанах можно откушать исключительно лосося заморского

Фото: Наталья ФОМИНА

Здесь элегантные купальщицы вскрикивают, входя в воду. Охранник дебаркадера, стилизованного под срубовую избу, читает английскую книгу - Гарольд Роббинс «Прощай, Жаннет». Ребята в плавках штурмуют барные табуреты, а юные матери сравнивают фазы длинного сна на браслетах "Сяоми".

До пристани Проран и одноименного поселка, богатого, как вы поняли, коровами, совсем близко. Между двумя хорошими домами на высоких сваях – подтопляемые места. В 1968-69 году поселок дважды полностью смывался, гибли люди. Идете вдоль забора, мимо плакучих ив и мусорных контейнеров. Пристань выглядит бесприютно – какие-то пустыри, обнесенные сеткой-рабицей, брошенный автомобиль, пятерка «Жигулей», без окон, двери и номеров. Касса, раскрашенная как вагон сабвея в Нью-Йорке, бросается в глаза добрый призыв «Надень намордник, друг!».

Иван Михалыч собирается в город. У него болеет жена, лежит в Пироговке. Творога везет жене – одна из коров, обгрызающих тополь, его.

«Да нас тут осталось-то. Полтора человека. Старичье одно, даже говорить не хочу», - Иван Михалыч обиженно закуривает. В начале семидесятых на волне всеобщего переселения жителей острова на Безымянку, когда горисполком всем прорановцам выписал ордера на квартиры, Иван Михалыч официально переехал на площадь Кирова, а неофициально – остался жить тут, в поселке речников.

«А что – зимой? – удивляется он. – Зимой-то еще удобнее. Полчаса пешком - и ты в городе».

Работал на РЭБ (ремонтно-эксплуатационная база), пока она (база) существовала. Тогда на зимовку в Поджабном затоне останавливалось до двухсот судов, следовавших из низовьев Волги вверх по течению.

К пристани чалится небольшое судно, полное строительными материалами. Грузчики ловко скачут по крупным камням. Скоро зайдет «Омик», по пути из Рождествено. Открылась касса, берут только наличные, кассир недовольна глупыми вопросами. Солнце шпарит. Костистый мужчина в майке-алкоголичке принес продавать рыбу – трех свежайших лещей. Двести рублей просит. Эх, почему у него нет Сбербанка-онлайн!

Жизнь здесь бьет ключом. Но не всегда

Фото: Наталья ФОМИНА

СПРАВКА «КП»

История острова Поджабный начинается с лета 1639 года. До этого эта территория была левобережьем Волги и фактически являлась стрелкой верхнего рукава реки Самара. Остров первоначально именовался как Телячий и являлся единым целым с нынешним островом Коровий. В дальнейшем, после расширения Самарской перебоины и промыва острова, он разделился на острова Коровий и Поджабный. С начала ХХ века на острове Поджабный стали самовольно селиться люди. «Нахаловки» состояли поначалу из землянок. С тех пор появилось название Проран, привнесенное переселенцами с Дона. В 20-х годах появились уже деревянные дома, на острове образовались 3 поселка: Проран, Пугачевка и Поджабный. В конце 60-х годов на острове проживало свыше 3,5 тыс. жителей. В настоящее время на острове Поджабный (территория около 2000 га, из них 1881 га лесфонда) функционируют в летнее около 40 баз отдыха и большое количество самоорганизованных палаточных лагерей, на которых отдыхают более 50 тыс. человек одновременно.

Председатель ТОС "Проран" Александр Еремкин побывал в студии КП-Самара

ВЗГЛЯД ИЗНУТРИ

«Нам нужен единый центр помощи»

Председатель ТОС "Проран" Александр Еремкин

- Наш остров – один из немногих, где есть уникальный микроклимат и в то же время, это городская территория. У нашего острова большой, не только рекреационный, экологический, но и исторический потенциал. И у нас сейчас есть несколько острых проблем. Первая – мусор. Недавно у нас прошел субботник. Ребятишки собирали пакеты, бумаги на берегу, потом всех кормили пловом. Хорошая акция. Но этого недостаточно. Впереди целых 2 месяца. По данным МЧС у нас летом живут 50 тысяч человек. И не все за собой убирают.

Вторая проблема, постоянно всплывающая – застройка острова. Было решение горисполкома от 1972 года об устройстве поселка Проран именно как места для отдыха трудящихся, не для жилья. В восьмидесятых годах хотели и вертолетные площадки, и казино, и прочее понастроить. Во времена Тархова был еще один план, остров полностью распилили и до сих пор этим в некоторых ведомствах пользуются. Хотели у нас что-то москвичи строить, но изучили особенности и отказались. Но вот в прошлом году начали коттеджный поселок возводить… Но территория затопляемая, очень низкая. Нельзя строить у нас.

К тому же проблемы с электроснабжением. На острове ни газа, не теплоснабжения. Только электричество. Линия периодически рвется, потому что она идет через Воложку, поэтому на острове люди зачастую неделями сидят без света.

И самое главное – нам очень не хватает таких важных служб, как МЧС, пункт полиции и пункт медицинской помощи. Спасатели едут из города, тратится много времени.

По нашей инициативе на Проране была добровольная пожарная команда, муниципальная. Три года работали. В прошлом году ее убрали, финансирования нет. МЫ предлагали добровольную казачью пожарную дружину. Периодически эту идею предлагаем состоятельным базам. Раньше вот как-то были готовы, но в этом году что-то затормозилось, непонятно почему. Каждый думает, что он решит вопрос сам, того не понимая, что у нас на острове, как в бане, генералов нет и все равны перед пожаром. Поэтому тут надо все делать в комплексе и сообща. По медицине у нас тоже в позапрошлом году почему-то всё закончилось, стоял у нас катер скорой помощи, и это было очень удобно, потому что сейчас приходится поисково-спасательному приезжать.

У нас есть такое предложение, мы с главой района обсуждали: обустроить центр принятия решения всех дел, чтобы находились одновременно на острове и пожарка, и пункт милиции, и скорой помощи. И в том числе, представительства администрации. Это будет самый лучший выход . В России есть такие примеры, а у нас даже участкового рядом нет.