Венеция-2019: Восточная Украина, исчезнувший материк

«Преступный человек» Дмитрия Мамулии - типичный образец «крутого артхауса», в котором нет ничего такого, чего бы мы ни видели в европейском кино за последние 40 лет

Снятый на грузинском языке «Преступный человек» Дмитрия Мамулии - типичный образец «крутого артхауса», в котором нет ничего такого, чего бы мы ни видели в европейском кино за последние 40 лет. Парадокс такого «авторского кино» состоит в том, что «автора» с неповторимым выражением лица в нем нет. Ты все это уже видел либо у Антониони, либо у Вендерса, либо у десятков других производителей текущего, легко забываемого фестивального кино. Штампом стали даже непременные издевательства над животными, за которые авторов давно бы пора привлекать к ответственности. Этот наиболее простой способ нервировать зрителя встречается в каждом втором «фестивальном фильме» - вот и в «Преступном человеке» самыми дискомфортными являются сцены, в которых неприятные персонажи третьего плана вдруг начинают мучать собаку, лису, птиц - спасибо, что не до смерти. Размышления о том, что современное кино должно вышибить зрителя из «зоны комфорта» прилагаются, как еще одна банальность.

В завязке - квазидетективный сюжет, о котором зритель забывает раньше, чем режиссёр: нехаризматичный шахтёр оказывается свидетелем убийства вратаря грузинской сборной по футболу, и данное происшествие оставляет в его душе тёмный след. Настолько темный, что он решает поступить на сторону зла - его регулярно тянет на место преступления, он даже приобретает себе пистолет, с которым набрасывается на ни в чем не повинных граждан. Режиссёр явно желает открыть нам глаза на природу зла, кроющуюся в человеческой банальности, но нам про все это уже рассказывали - не только кинематографисты. Философский уровень высказывания, увы, не позволяет относиться к произведению с той серьезностью, на которую рассчитывает режиссер. Щепотка самоиронии ему бы не помешала, но, увы, она никогда не входила в рецепт.

Серьезность «Атлантиды» Валентина Васяновича несравненно более органична и ненатужна - это действительно значительный фильм (вероятно, самый значительный со времен «Племени» Мирослава Слабошпицкого, которое снимал и продюсировал Васянович), ибо режиссера волнует реальная трагедия его страны, а не философские размышления самого общего свойства.

Серьезность «Атлантиды» Валентина Васяновича несравненно более органична и ненатужна

Действие происходит в 2025-м году, «через год после окончания войны», как сказано во вступительном титре. После закрытия сталелитейного молоха, на котором он вкалывал до войны, ее бывший солдат, будучи не в силах без нее жить, находит забвение в помощи волонтерам, занимающихся эксгумацией трупов украинских и российских солдат. Он перемещается на грузовике от одного могильного сайта к другому, попутно спасая подорвавшихся на минах «иностранных агентов» - одна из спасенных настоятельно рекомендует ему срочно бросать родину и при ее содействии начинать новую жизнь в Европе. Но почти слившийся с серым ландшафтом герой понимает, что «среди нормальных людей» жить он уже не сможет. Фильм Васяновича рисует образ не столько страны (ее нет, как Атлантиды), сколько территории, ставшей токсичной и непригодной для жизни. Территории затопленных шахт и закрытых заводов, загрязненной воды, заминированной земли и необратимого ужаса. Едва ли не четверть всего экранного времени отдана фиксации нюансов эксгумации - по останкам трупов специалисты считывают те ужасы, через которые прошли перед смертью солдаты обеих враждующих сторон. Этот сильнодействующий прием заставляет ужаснуться братоубийственной войне в гораздо большей степени, чем очередная демонстрация киношных смертей, которые никого уже не в силах ни поразить, ни потрясти.