Дело 19-ти: «Комсомолка» совместно с администрацией Спасского района увековечила имена жертв жестокой резни

Иерей Иоанн освящает поклонный крест.

Фото: Евгений БАРАНЦЕВ

За минувшие три с половиной месяца лужи на лесной дороге стали глубже, листва совершенно облетела, а старый деревянный мост через Пру еще добавил морщин… Мы снова пробирались к месту, где когда-то стоял Глумовский кордон.

Священник, заместитель главы района, несколько журналистов и оператор с региональной телекомпании – в машине за разговорами километры песчаных дорог незаметно ложились под колеса.

– В прошлый раз половину пути шли пешком, – вспоминаем свое июльское путешествие. – Надо же… А сейчас вот на автомобиле все никак не доберемся.

Старый мост через Пру.

Фото: Евгений БАРАНЦЕВ

НА ВЕСЬ СОЮЗ

Дело об убийстве 19 человек в Кудомском лесничестве Спасского уезда Рязанской губернии прогремело на весь Союз. Соболезнования и пожертвования членам семей приходили из самых разных уголков страны.

Тела десяти жертв зверской резни (из девятнадцати) привезли для похорон в Рязань. В полдень 19 июля гробы с убиенными встретили в зале Дворца труда (ныне здание правительства Рязанской области) работники земли и леса. До шести часов вечера служащие Губземуправления несли почетный караул. После этого под звуки похоронного марша гробы вынесли на улицу. В траурном шествии участвовали тысячи человек. Для погибших на Лазаревском кладбище приготовили общую могилу.

Тем временем сыщики и следователи сбивались с ног… Мотив был до банальности предсказуем – ограбление, а вот последствия ужаснули всю страну.

В прессе уголовное дело о жестокой расправе над лесниками и их семьями получило название «Дело 19-ти».

Все его главные фигуранты за исключением Кольки Рыжего оказались на скамье подсудимых уже в декабре того же 1924 года. 9 декабря около 23:00 суд постановил:

«Федора Федорова (25 лет) – руководителя банды, Ивана Фомичева (27 лет), Павла Андреева (29 лет), Васильева-Кочуркина (26 лет), Василия Горячева, Ивана Лысова и Петра Рыскова расстрелять!»

В ночь на 23 декабря привели в исполнение приговор в отношении Фомичева, Федорова, Андреева, Васильева-Кочуркина и Горячева. В ночь на 8 января 1925 года расстреляли наводчиков – Рыскова и Лысова.

А МОГ БЫ СТАТЬ ГЕРОЕМ

Эту, как оказалось, совершенно забытую историю, мы раскопали в Государственном архиве Рязанской области и старой периодике, хранящейся в областной библиотеке имени Горького. После выхода материла решили продолжить тему и отметить место кордона памятным знаком.

Обратились в правительство Рязанской области, оттуда запрос ушел в администрацию Спасского района. Неожиданно быстро из Спасска-Рязанского поступил звонок. Ответ был положительный! Открытие поклонного креста и памятной доски запланировали на октябрь.

– Мы благодарны вам – вы проделали огромную работу, – отметил заместитель главы администрации Спасского района по безопасности и социальным вопросам Виктор Епишкин. – Территория, где когда-то стоял кордон, сегодня является территорией лесничества (земли носят федеральный статус). Согласно закону, мы не могли поставить памятный знак на бюджетные деньги. Обратились к депутату по нашему округу в областной Думе Станиславу Подолю. Станислав Рудольфович сразу откликнулся и выделил средства… По этой дороге достаточно часто проезжают машины: грибники, охотники, заготовители леса. Мы будем помнить… Жуткая трагедия. Среди убитых совсем маленькие дети… Смотришь на список и думаешь, вот Юра Федоров – четырехмесячный малыш. Наверное, если бы не случилось расправы, он стал бы участником Великой Отечественной войны. Возможно прославил бы Спасскую землю, получив Героя или другую высокую награду. Но эту совсем юную жизнь оборвал трагический случай.

В четверг, 17 октября, мы выехали к скрещению лесных дорог, чтобы установить распятие и отслужить литию… Лужи, голубое небо, теплый осенний день.

Жизнь в мещерских лесах кипит, несмотря на осень.

Фото: Евгений БАРАНЦЕВ

КОЛЬКА РЫЖИЙ

30 июня 1925 года в рязанском губернском суде вновь открылось заседание по делу о массовом убийстве на Глумовском кордоне Кудомского лесничества. Вновь, потому что закончилось предварительное следствие в отношении последнего участника резни 28-летнего Николая Львовича Новгородова, известного под кличкой «Колька Рыжий». Его задержали и доставили в Рязань из Воронежа в декабре 1924 года, когда все подельники были уже приговорены.

Именно Рыжий дал начало самому кровавому убийству в истории России. Изначально банда просто планировала грабеж, резать и тем более рубить головы никто не собирался. Но почему-то Колька схватился за топор, лишив жизни женщину и грудного ребенка. После этого бандитам пришлось расправиться со всеми, кто был на кордоне…

Вкратце напомним эту историю. 14 июля 1924 года подходя к лесничеству, банда из семи человек разделилась на две группы. Одна направилась в канцелярию, другая – в дом конторщика.

В канцелярии бандиты скрутили руки-ноги всем взрослым, обыскали, и по одному – с завязанными глазами – стали отводить в сарай. Там несколькими ударами топора убили 16 человек. Немногим ранее были зарублены лесничий Иван Павлов и жена служащего лесопильного завода Матрена Лобанова с шестимесячным ребенком.

Затем началась вакханалия грабежа. Бандиты вскрыли сундуки и забрали все, что представляло хоть какую-то ценность: в общей сложности добычей стали более 1 тысячи рублей, золотые и серебряные вещи, отрезы мануфактуры и револьверы.

Церковь Николая Чудотворца в селе Веретье. На местном кладбище похоронили двоих жертв резни.

Фото: Евгений БАРАНЦЕВ

Покинув лесничество, убийцы двинулись по направлению к Рязани. В лесочке под Вышгородом они разделили добычу и разбежались.

Первыми в руки следственных органов попали Горячев, Андреев, Фомичев и Кочуркин. Потом Федоров и, наконец, Колька Рыжий.

ИЗ СЛЕСАРЯ В УБИЙЦЫ

Николай Новгородов родился в 1897 году в семье мещан города Козлова (ныне Мичуринск Тамбовской области – Ред.). Еще ребенком его взяли подмастерьем в слесарную мастерскую. Но позже уволили за неоднократные кражи. Тогда-то он и сроднился с преступным миром.

В 1920 году Новогородова приговорили к пяти годам лагерей за убийство. Правда, через девять месяцев тот сбежал и скрывался под личиной торговца-спекулянта более четырех лет в городах Поволжья и юга России.

В ноябре 1924 года его задержали на станции Евстратовка Воронежской губернии с фальшивыми документами на фамилию Жабин по подозрению в причастности к массовому убийство в Рязанской губернии.

Сверху – допрос одного из подозреваемых по делу об убийстве на Глумовском кордоне. Снизу – «фоторобот» Кольки Рыжего.

«Он сутуловат и щупл. Бесцветные, выцветшие глаза его пронырливо блестят из-под насупившихся, белесых бровей. Гладко распроборены жидкие волосы.

Прячется в сгибе рук голова — хочет избежать молотом падающих обвинений прокурора.

Он первый занес топор, он первый убил женщину и ребенка. От его убийства даже опытные, квалифицированные преступники, ранее прошедшие перед судом, содрогались», — обрисовал Новгородова на судебном заседании один из корреспондентов газеты «Рабочий клич».

НЕ УБИВАЛ, НЕ ГРАБИЛ

Перед началом судебного следствия Новгородов (Колька Рыжий) ходатайствовал о вызове трех свидетелей, которые якобы могли подтвердить, что в момент разбойного нападения на лесничество он находился на станции Тихорецкая Кубанского округа (ныне Краснодарский край – Ред.) По его словам, там он торговал ягодой.

Суд ходатайство отклонил. Председательствующему судье Кулешову было достаточно показаний старшего агента тихорецкого ГПУ, который, по словам Кольки Рыжего, якобы покупал у него вишню. Старший агент все категорически отрицал.

Отрицал все и Колька Рыжий. Правда, все, что касалось убийства на кордоне.

– Никак нет, совершенно не признаю вины, ничего не знаю, я там не был. А если там был Колька Рыжий со шрамом, то это, по всей вероятности, был бандит Удимов, – говорил в суде Новгородов.

Но доказательства и показания подельников были против Рыжего.

– Тогда скажите, почему вас сначала признали по фотографиям, а потом очно опознали Васильев-Кочуркин, Горячев, Фомичев и другие (участники банды – Ред.)? – спрашивал судья.

– Васильев, очевидно, по злобе... – отвечал Рыжий, и тут же сам себе противоречил, говоря, что раньше ни с кем из участников банды не был знаком.

Река Пра по-прежнему остается безмолвным свидетелем трагических событий почти вековой давности.

Фото: Евгений БАРАНЦЕВ

Еще до поимки Новгородова следователям из показаний было известно, что Колька Рыжий – человек, болеющий сифилисом, со шрамом на щеке, который он получил при падении с поезда.

И действительно, судебно-следственная экспертиза установила, что Новгородов больше года страдает этим венерическим заболеванием, а на лице имеются рубцы и шрамы травматического происхождения. Сам Новгородов продолжал все отрицать – в лесничестве не был, в Рязани не был, ни с кем из банды незнаком.

– Прошу суд вынести мне оправдательный приговор и направить к месту моего постоянного жительства, – заявил в последнем слове подсудимый.

Днем 1 июля губернский суд после двухчасового совещания приговорил Николая Новгородова к расстрелу.

СЛИШКОМ БЫСТРО ЗАБЫЛОСЬ

В эту поездку с нами первоначально должен был ехать благочинный Спасского северного благочиния протоиерей Константин Колесников, но в самый последний момент он, увы, заболел… На выручку пришел благочинный Спасского южного благочиния иерей

Иоанн Иванов. Батюшка искренне любит мещерские тропы, не раз бывал в этих местах и с особым удовольствием рассказывал про Паустовского и вересковые пустоши.

На месте нас уже ожидали представители Федотьевского сельского поселения и Спасского лесничества.

– Работа лесничества в двадцатых годах прошлого века сильно отличалась от того, что требуется от нас сейчас, – рассказывает начальник Спасского лесничества Игорь Егоров. – Тогда все было гораздо интереснее. В поселке Кудом была и щеподралка, и грибоварня, и смолокурня, и лесопильный завод – и все это работало вместе. Сегодня же мы занимаемся исключительно надзорной деятельностью – следим за теми, кто использует леса. Конечно, определенные опасности есть и сейчас, но они несравнимы с рисками прошлых лет… После ужесточения законодательства и наказания, самовольные рубки практически исчезли.

В тот день на месте бывшего Глумовского кордона батюшка освятил поклонный крест, а затем мы молились за упокой душ невинно убиенных, читая заупокойную литию.

– Всего лишь времени прошло с человеческую жизнь, – отметил иерей Иоанн. – А это страшное событие забылось. Лесная дорога: сосенки, березки. Все красиво! Никогда и не подумалось бы, что здесь могло случиться такое ужасное, мерзкое преступление. Мы пели сегодня с вами вечную память. Почему мы желаем вечную память? Во-первых, пока человек помнит то, что было, он может делать для себя определенные выводы. Во-вторых, есть возможность помолиться об ушедших. Если мы будем помнить наших предков, молиться о них, то и сами сможем рассчитывать, что нас не забудут, что кто-то вознесет молитвы за нас и за наши грехи.

В ТЕМУ

Интересные воспоминания об этом деле оставил начальник секретной части Губрозыска Дмитриев:

«Глумовский кордон – это около 60 километров, никакого общественного транспорта нет, а Губрозыск имел только одну лошадь и старый автомобиль, который все время находился в ремонте. Оказалось, что в Губисполкоме про запас имелись импортные велосипеды, один из которых был мне выдан.

В Губземотделе, в подчинении которого было это лесничество, подсказали нам, что в Рязани у лесничего Павлова есть племянник, который на велосипеде иногда ездил к нему в гости. Племянник был найден и вскоре дал согласие показать дорогу. Фамилия его, если я не ошибаюсь, Бальмонт.

Мы с ним выехали около двух часов дня, а к вечеру подъезжали к месту. Поздно уже, под вечер, перед нами предстал последний населенный пункт – большое село, а за селом овраг, от которого начинался лес Кудомского лесничества. А думы? Думы были разные: кто совершил такое тяжкое преступление, с таким большим числом погибших?».

ЧИТАТЬ ТАКЖЕ

Дело 19-ти: как банда в мещерских лесах совершила самую жестокую расправу в истории России

Корреспонденты «Комсомольской правды» отправились по следам трагедии 95-летней давности (подробнее).