«Не согласны с возбуждением уголовного дела»: что происходит с «Самарским Стройфарфором» после обысков
На заводе работает 2000 человек. Фото: предоставлены ООО "Самарский Стройфарфор"
Производство не останавливали
В начале года на всю Самару прогремел скандал: на известный в регионе завод «Самарский Стройфарфор»нагрянули с обысками сотрудники ФСБ. По городу сразу же разнеслись самые разные слухи, но официально была озвучена версия уклонения от уплаты налогов. Серьезное обвинение и серьезная сумма – 143 миллиона рублей, плюс уголовное дело на директора предприятия Павла Мисюлю. Соответственно, реакция последовала тоже нешуточная.
- Информационная атака после возбуждения уголовного дела, обысков на заводе и у меня дома стала сигналом для банков. Они приостановили движение средств по действующим кредитным линиям и факторинговые операции с контрагентами, - рассказал Павел Мисюля. –Мы были вынуждены тратить оборотные средства на то, чтобы выполнить свои обязательства перед клиентами. Но производство ни на минуту не останавливалось, завод продолжает работать 24 часа в сутки.
Сейчас банки уже восстановили доступ к кредитным линиям и операциям по факторингу, но ситуация продолжает оставаться непростой – ведь и работникам предприятия, и банкирам прежде всего важна стабильность и понимание, что предприятие готово выполнять свои обязательства.
- Для экономики страны первостепенное значение имеют развитие и укрепление промышленного потенциала России, - считает Павел Мисюля. - Я вижу, что президент РФ, губернатор Самарской области прилагают максимум усилий, чтобы обеспечить людей рабочими местами, чтобы каждый гражданин России мог быть уверен в своем будущем и планировать рост своей семьи, обучение своих детей, покупку дома. Все это возможно только в случае, когда у человека есть работа. «Самарский Стройфарфор» 20 лет создает рабочие места. В 1999 году здесь работало 800 человек. Предприятие имело массу долгов, производство практически остановилось. Сегодня на заводе работает две тысячи человек, мы выпускаем более двух миллионов единиц сантехники в год. За 20 лет мы заплатили в бюджет 4, 5 миллиарда рублей налогов.
За 20 лет завод выплатил 4, 5 миллиарда рублей налогов. Фото: предоставлены ООО "Самарский Стройфарфор"
Проверенные трижды
В чем же причины масштабных обысков на предприятии, когда сотрудницам пришлось по восемь часов стоять в коридоре и со страхом смотреть на крепких мужчин в черном, которые вскрывали кабинеты и сейфы и ворошили бумаги? Причиной стало уголовное дело против директора предприятия Павла Мисюли. Его возбудили по ст. 199, ч.2. По версии следствия, руководитель завода недоплатил в бюджет 143 миллиона налогов.
- Вопросы вызвал налоговый период 2013-2015 годов. Но по этому периоду уже проведены две налоговые проверки – выездная и повторная, - пояснил Павел Мисюля. - Они выявили недоимки около 30 млн рублей, все они были своевременно погашены. После повторной проверки мы обратились в суд, чтобы опровергнуть начисленную недоимку. В результате решение налоговой инстанции было оспорено в областном Арбитражном суде, а затем в апелляционной и кассационной инстанциях.
Несмотря на единогласное решение трех судов, в 8-м отделе УЭБ и ПК ГУ МВД России по Самарской области провели еще одно исследование и сочли, что завод недоплатил налоги аж на 143,2 миллиона рублей.Павел Мисюля с таким обвинением категорически не согласен и даже направил соответствующее заявление в прокуратуру.
Выполняя обязательства
Интересно, что финансовые дела завода успешно прошли еще одну проверку – со стороны федерального Фонда развития промышленности. В 2017 году фонд выдал заводу займ на развитие производства в 167 млн рублей, год спустя – в 200 миллионов. Этому предшествовала тщательная проверка предприятия и защита проекта перед экспертами. Все обязательства перед ФРП завод выполняет своевременно и в полном объеме.
Вопросы журналистов на пресс-конференции вызвал так называемый «корпоративный конфликт». Представители завода откровенно признали – разногласия между собственниками действительно имеются.
- Это разный взгляд на то, как должно развиваться предприятие и что делать с полученной прибылью, - пояснил советник по безопасности Ассоциации «Версиво» Артур Соколов. – Тем не менее, все эти вопросы решаемы. В частности, сейчас идут переговоры о выкупе доли тех собственников, которые не согласны с планами по развитию «Самарского Стройфарфора».
Работники "Самарского СЧтройфарфора" переживают за судьбу предприятияФото: предоставлены ООО "Самарский Стройфарфор"
Перешли на Адизеса
Еще один неизбежный вопрос, который не мог не прозвучать – не связано ли повышенное внимание силовиков с сектой саетологов, которая якобы прочно «прописалась» на заводе, промывает заводчанам мозги, эксплуатирует чужой труд и выводит миллионы за рубеж.
- Во время обысков нам в лицо говорили, что мы сектанты. Я много лет сам проработал в ФСБ, но за время работы на заводе так и не увидел ничего похожего на тоталитарную секту, - уверяет замруководителя предприятия по экономической безопасности Геннадий Бежанов.
Впрочем, сами руководители завода признаются: действительно, 10 лет назад в поисках эффективных инструментов повышения производственных показателей они изучали отдельные труды Рона Хаббарда.
- Нас интересовали не идеология, а конкретные организационные механизмы. Но в результате мы от них отказались, и достаточно давно,- говорит Павел Мисюля. – С 2010 года мы сделали ставку на труды доктора Ицхака Адизеса, который консультирует многих бизнесменов и политиков. И вообще, правильно ли ставить под угрозу бесперебойную работу стабильного предприятия, которое платит налоги и обеспечивает хорошей высокооплачиваемой работой две тысячи человек из-за эфемерных обвинений в саентологии?
Несмотря на все сложности, завод продолжает работать – круглосуточно, ритмично, в строгом соответствии с технологической дисциплиной. Поставщики производят и отгружают комплектующие и сырье. Со дня обысков «Самарский Стройфарфор» не сорвал ни одного заказа.
- Мы уверены, что вместе мы сможем пройти этот сложный период, и видим выход в скорейшем закрытии незаконно возбужденного уголовного дела, - уверен Павел Мисюля.