Два года назад небольшое село в 160 км от Самары потрясло страшное известие. Гульназ Бадертдинова – умница, красавица, мама двоих чудесных дочек и примерная жена погибла. Тело 40-летней женщины нашли на участке рядом с домом, рядом лежала записка. Что привело к трагедии и можно ли было ее избежать, разбирались следователи и корреспонденты «КП-Самара»Картинка со стороныГульназ и Гакиль познакомились осенью 2001 года, влюбились друг в друга без памяти, и через несколько месяцев поженились. Сначала жили в селе Денискино у родителей мужа, там в ноябре 2002-го у них родилась дочка Алина. А через 4 года молодая семья переехала в свой дом в селе Шентала. Там в 2007 году у них родилась вторая дочка – Гузель.Жили вроде бы неплохо: он работал участковым, она – юрист-консультантом в МП, которое отвечало за коммунальное хозяйство в Шенталинском районе. Параллельно семья достраивала и перестраивала дом, поддерживала свое хозяйство – огород и скотину.Родным супруги жаловались друг на друга: Гакиль обвинял Гульназ в неверности, она его – в рукоприкладстве. Но советы старшего поколения «молодые» не слушали и продолжали жить, как жили.А в августе 2018 года Гакиль как-то вернулся домой – а там ни жены, ни детей. Оказалось, Гульназ решила развестись, собрала вещи и съехала на съемную квартиру. Ее родители поддержали это решение, а Гакиль разрывать отношения, которые длились без малого 17 лет, не хотел.В «подвешенной» ситуации они прожили два месяца: в одном селе, но по отдельности друг от друга. Разрешилось все самым неожиданным образом.По версии следствия, утром 18 октября 2018 года Гульназ покончила с собой - записка лежала рядом с ее телом, которое нашли в колодце на участке рядом с домом, где раньше семья была счастлива.Тело женщины обнаружили родители Гакиля, которые в тот день заехали к нему покормить скот. С этого и началось расследование, которое разделило жителей маленькой Шенталы на два лагеря, а между семьями Гакиля и Гульназ породило взаимную вражду.Версия следствия: изводил жену годами-Гульназ была общительной и открытой, доброй, отзывчивой. Не пила и не курила, дочек любила больше всего на свете, - Шавкат Хуснуллин о своей дочке до сих пор без слез вспоминать не может. – А муж у нее был тот еще «ходок» - о его похождениях все село знало. Но при этом он почему-то безумно Гульназ ревновал, хотя она-то ему всегда верна была. Я знаю, что он ее бил, а когда она от него съехала – угрожал ей. Я уверен в том, что это он виноват в ее смерти.В последний раз дочку Шавкат Хуснуллин видел 13 октября: она приезжала к родителям в гости вместе с дочками. Ничего подозрительного никто не заметил: женщина вела себя, как обычно. Уехав от родителей, почти каждый день звонила маме – они были очень близки. Смерть Гульназ стала для нее громом среди ясного неба: женщина была уверена, что после расставания с Гакилем жизнь ее дочки станет только лучше.- В тот день мы с ней разговаривали по телефону, она была спокойной, сказала, что с работы сразу пойдет в суд подавать документы на развод, - пытается припомнить «тревожные звоночки» мама Гульназ - Галия Хусунуллина. – Хотя нет, было кое-то странное: она обмолвилась, что у нее «внутри все горит». Что это значит, я не поняла, а она объяснять не стала. Как жаль, что я не обратила тогда на это внимания.Во время расследования родные Гульназ раз за разом припоминали все новые подробности: на чьей-то свадьбе Гакиль приревновал ее в мужчине в годах, у которого дергался глаз – он решил, что тот подмигивает его жене. Потом запретил ей общаться с мужчинами – даже сесть в машину к соседу или коллеге, чтобы быстро доехать до дома, ей запрещалось. Сестра погибшей вспоминала, как та жаловалась на побои, оскорбления и унижения: то он ей нос сломает, то с лестницы спустит, но на все советы обратиться в полицию Гульназ твердо отвечала: нет, боюсь, что Гакиля после этого из «органов» уволят.Откровением для всех стали показания дочерей погибшей женщины: старшая дочь, Алина, к примеру, вспомнила в разговоре со следователями, что в последнее время мама спала с дочерьми, но посреди ночи папа мог зайти к ним в комнату, устроить скандал, всех разбудить, ударить жену и уйти, потом возвращался, и так всю ночь, пока он не засыпал.По словам дочек, Гульназ даже завела «дежурный» комплект одежды, который всегда хранила в бане, потому что ей и девочкам порой приходилось сбегать от мужа во двор посреди ночи. Даже зимой.Версия защиты: просто заиграласьА вот у мужа и его родных - совсем другая история. Мужчина рассказывает, что вовсе не был извергом. А не слишком-то хорошо вела себя родня жены.- Я не был плохим мужем, я жил и работал ради семьи, а вот она изводила постоянно и меня, и себя, - именно такую версию излагал Гакиль Бадертдинов следователям, судя по документам, которые попали в распоряжение «КП-Самара». – Проблемы у нас начались с 2012 года, когда ее родители приехали с Дальнего Севера и поселились в Денискино. Отец у нее пьющий, обижал мать, Гульназ переживала, ночами не спала, пила какие-то таблетки постоянно. Число таблеток множилось, а она становилось все более нервной, взвинченной. Начала курить, пить, в такие моменты играла на публику: выскакивала во двор, якобы это я ее выгнал. Тогда, да, приходилось за ней выходить, чтобы вернуть в дом.Гакиль и его родители также обратили внимание на то, что Гульназ часто пугала окружающих тем, что что-нибудь с собой сделает: когда ругалась с мужем, когда дочки ее не слушались. Сценария при этом было два: выпью уксус и утоплюсь в колодце.- Однажды мы с Гакилем работали на участке, он просил Гульназ вынести нам чаю, но она эту просьбу проигнорировала, - рассказал следователям знакомый семьи. – Когда Гакиль сделал ей замечание, она стала кричать, что ей надоел бесконечный ремонт, уход за животными, проблемы на работе. Потом вытащила из шкафа бутылку какую-то, налила оттуда бесцветную жидкость в чашку и хотела выпить. Гакиль выбил у нее чашку из рук, а содержимое бутылки вылил в раковину. Запахло уксусом.По словам Гакиля, незадолго до трагедии они обсуждали с Гульназ ее возвращение: она хотела вернуться домой, но старшая дочь Алина была категорически против. Ее родители, которые также имели на нее большое влияние, как и дочь, хотели их развода, готовы были для этого Гульназ даже на Север увезти.- Да у нас бывали конфликты, как и в любой семье, но именно ее отец каждый раз использовал их, чтобы разрушить нашу семью и настроить против меня не только Гульназ, но и дочек, – заявил следователям Гакиль.Трудности расследованияРазбирательство растянулось на два года, но до сих пор точка в этой истории не поставлена. Следователи допросили соседей, коллег, родных и знакомых семьи Бадертдиновых, а также врачей, к которым в разное время обращалась Гульназ, чтобы понять, действительно ли она была настолько эмоционально опустошена, чтобы решиться на суицид.В результате следователи пришли к выводу, что Гакиль годами изводил жену ревностью, унижал ее и жестоко с ней обращался, и ему предъявили обвинение по ч.1 ст.110 УК РФ «Доведение до самоубийства». Санкции статьи предусматривают от 2 до 6 лет лишения свободы.В октябре прошлого года уголовное дело передали в Исаклинский районный суд, но через полгода вернули его прокурору из-за процессуального нарушения: обвинительное заключение утверждал прокурор, который является дальним родственником одного из свидетелей по этому делу.- Честно говоря, родство настолько дальнее, что сложно было предположить, что она может повлиять на ход рассмотрения дела в суде, - рассказал корреспонденту «КП-Самара» адвокат Владимир Красиков. – На мой взгляд, следствие собрало достаточно доказательств, однако суд, видимо, решил перестраховаться.В ноябре 2020-го дело вновь направили в суд, но и тут столкнулись с той же проблемой: в сельских районах многие приходятся друг другу родственниками, здесь все друг друга знают. Плюс по делу о гибели Гульназ Бадертдиновой допрошено так много свидетелей, что волей-неволей и персонал суда так или иначе оказался вовлечен в этот круг. К примеру, судья, который должен был рассматривать это дело, ранее работал в полиции в том же отделе, к которому относится обвиняемый.Поэтому районный суд направил дело в Самарский областной суд для определения подсудности, но оттуда его вновь вернули в Исаклинский районный суд. Кто возьмется судить Гакиля Бадертдинова, так и не ясно. Тем более, что он, судя по всему, до сих пор является действующим сотрудником ОВД.КОМПЕТЕНТНО«Выводы пусть делает суд»Вячеслав Земчихин, управляющий партнер адвокатского бюро Fortis- Состав «доведение до самоубийства» является достаточно редким. Ведь в большинстве случаев человек решается на этот шаг отчаяния под гнетом жизненных обстоятельств. Это могут быть долги, болезнь, потеря близкого, неразделенная любовь и т.д. Реже прямой причиной самоубийства становятся действия или слова некого лица.Вот здесь кроется много нюансов. Дело в том, что отдельную фразу или даже единичный факт насилия вряд ли можно считать причиной самоубийства. Для этого действие должно быть длительным и систематическим, создавать тяжелую психотравмирующую ситуацию. При этом важно, чтобы информация,которую сообщают потерпевшему, не соответствовала объективной действительности, либо была ей несоразмерна. Например, если мама каждый день твердит сыну-наркоману, что ему нужно лечиться, а потом в сердцах выкрикнет в его адрес какое-то оскорбление, а сын пойдет и повесится, то это не будет доведением до самоубийства. Другое дело, когда муж на протяжении многих лет оскорбляет и избивает свою жену, доводя ее психику до истощения необоснованной ревностью, насилием, в том числе психическим. В этом случае доведение до самоубийства налицо.Показания детей при этом играют роль прямых доказательств. Однако их объективность, обоснованность и справедливость оценивать будет суд.ИЗ ПЕРВЫХ УСТ«Домашнее насилие – всегда угроза для жизни»Анастасия Бабичева, руководитель проекта «Знание остановит гендерное насилие»- Домашнее насилие сильно меняет мироощущение пострадавшей стороны. Не бывает физического домашнего насилия без насилия психологического. Жертва постоянно живет в страхе, в некой искаженной реальности, где смещаются оценочные полюсы - что хорошо, а что плохо, что нормально, а что нет - все меняется местами. Жертва становится растерянной, она нечувствует личных границ, не может их отстаивать. Часто такие женщины изолированы как в социальном, так порой и в прямом, бытовом смысле, что усугубляет дезориентацию:нет трезвой оценки со стороны, которая бы сказала, что происходящее несправедливо, ненормально и неприемлемо.В результате всего этого рождается ощущение неизбывности, неотвратимости происходящего – «так будет всегда», «ничего нельзя изменить». Отсюда и суицидальные настроения, которые, действительно, часто встречаются у пострадавших от насилия, и не только домашнего. К тому же, не будем забывать, что домашнее насилие является источником психотравмы, и суицидальные настроения - это одно из проявлений травмированности. Поэтому домашнее насилие – это всегда реальная угроза жизни.А тот факт, что дети давали показания против собственного отца, бесспорно, требует дополнительного внимания и пристального изучения. Это тревожный сигнал о том, что в семье как минимум не все в порядке. Однако нельзя утверждать, что их слова обязательно говорят о то, что отец применял насилие. Каждый случай нужно рассматривать индивидуально. Я уверена, что в этой ситуации суд должен приложить все усилия для того, чтобы установить истину.
