Премия Рунета-2020
Самара
+2°
Boom metrics
Общество17 марта 2017 11:22

Самарский ветеран Антонина Кошелева стала военным связистом в 17 лет

«Комсомольская правда» продолжает рассказывать о самарских ветеранах Великой Отечественной войны в рамках проекта «Военная летопись губернии»
Антонина Николаевна Кошелева стала специалистом связи, получив диплом и распределение в узел связи перед началом войны.

Антонина Николаевна Кошелева стала специалистом связи, получив диплом и распределение в узел связи перед началом войны.

Фото: Елена НЕДЯЛКОВА

Когда объявили о начале войны, выпускнице техникума связи Антонине Кошелевой еще не исполнилось 17 лет. Но по документам ей было почти восемнадцать, потому что, когда отец получал свидетельство о рождении третьей дочки, произошла путаница, и Антонине в церкви села Дубовый Умет приписали год.

Всегда на первой линии фронта

Тонечка стала специалистом связи, получив диплом и распределение в узел связи перед началом войны. В контору связи пришла разнарядка, надо было отправить на фронт специалиста. Коллеги Тони, семейные женщины с детьми, все как одна смотрели на Тоню: «Ты же не замужем, чего тебе терять?!»

- Отправили нас в областной военкомат на улицу Куйбышева, оттуда - в запасной полк связи в Тоцкие лагеря, где обучили военным азам, - вспоминает Антонина Николаевна. - Потом - в 1-й полк связи в Москву. Расселили в школе. И как-то ночью всех подняли по тревоге. Неизвестный офицер ходил вдоль шеренги, всматривался в девчонок и на некоторых указывал пальцем: «Откуда будешь?» Тогда он отобрал четырех девочек, всех из Куйбышева. Тот командир считал, что мы, девочки с Волги, выросшие в континентальном климате, лучше всего выдержим на фронте.

Осенью 1941-го Антонину приписали в отдельную кабельно-шестовую роту, выдали обмундирование. Командир роты, увидев Тоню в военной одежде, схватился за сердце и не скупился на непечатные выражения. Потом в отчаянии махнул рукой на «вояку» Тоню и сказал: «Сделай хоть что-нибудь с этими ватными штанами! Иначе я тебе их к шее подвяжу!» Но Антонина Николаевна вспоминает о своем командире с большой теплотой:

- Он нас берег, - говорит ветеран. - Помню марш-бросок по Можайскому шоссе с оборудованием. Идти 40 км. Мы продвигались к Второму Белорусскому фронту. Так нас, девочек, командир на проходящие машины пристроил, чтобы пешком не шли. Нас до места довезли, и мы своих уже там дожидались. Командир следил, чтобы все сыты были.

Рота Антонины Николаевны всегда была на первой линии фронта. А это означало, что фашисты могли находиться и в сотнях метров от них.

- У них техника была тогда - уму непостижимо! - вспоминает о вооружении фашистских войск Антонина Николаевна. - За одним нашим солдатом целый самолет немецкий мог гоняться. А у нас одна винтовка на 10 человек.

Связисты гибли так же, как и воюющие бойцы

Военная служба была не из легких. Быть связистами на первой линии фронта очень опасно. В их задачи входило наводить линии связи между частями. Командование штабов не прибывало, пока не была установлена связь. Работали быстро, слаженно, часто тянули катушки с кабелями по заминированным полям, через болота, непролазные лесные дебри. Случалось, что связь перебивали, тогда все силы кидались на поиск разрыва и его восстановление. Связисты гибли так же, как и воюющие бойцы:

- Мины были вперемешку - противотанковые с противопехотными и замаскированные, засыпанные землей. Подруга наступила на мину и подорвалась, - вытирает слезы Антонина Николаевна. - Похоронили, столбик поставили, написали фамилию. С родителями переписывались, писали, как она воевала, погибла… Вторая ранена была осколком - сухожилие перебито на икре и мышечная ткань разорвана, ее отправили в госпиталь.

Девушкам приходилось нелегко. Антонина научилась даже спать на ходу. Шагала в строю и видела сны о доме, родных.

- Однажды за отличную службу командир меня в отпуск отправил на десять дней, а так как семья командира голодала сильно, он и Гришу, своего адъютанта, со мной отправил. Семья командира очень обрадовалась, особенно пайкам, они действительно очень нуждались. Гриша меня на следующий день в поезд посадил. А ехать не час и не десять… Дома поверить не могли, что я приехала, оттого и расставание было мучительным. А я уже переживала, как свою часть найду. Так прикипела ко всем, что представить не могла, что без них воевать буду.

А в другой раз, когда советские войска перешли в активное наступление, Антонина не погибла благодаря своему «шестому чувству»:

- 30 человек из части должны были развернуть примитивный узел связи. Рядом - болото и деревня сожженная, головешки кругом, все постройки немец выжег, пшеничное поле кругом сжатое, немцы хлеб убрали… хитрые. Кругом мины. Сапер мины обезвреживает, нам проехать надо. Шагнуть страшно было. Паренек запалы вытаскивал шустро. Вытащит и в болото выкинет, а мину складывает. Гора уже была обезвреженных. А я три раза к нему подходила. Стою рядом, а меня словно прострелит всю внутри, нехорошо становится, я к машине отхожу. И на четвертый раз, только я отошла, как запал у него в руках взорвался! Его разорвало и разбросало куски по болоту. А у меня от взрывной волны лопнула барабанная перепонка. Месяца три я ничего не слышала, мучили ужасные головные боли. А у меня был неописуемый страх потерять свою часть, - улыбается Антонина Николаевна.

С Рокоссовским в Польше

В Польше у Антонины Николаевны произошла незабываемая встреча с командующим их армией Рокоссовским.

- Бои страшные шли. Мы под пулями связь налаживали. Я в тот день в палатке на телефоне дежурила. Со штабом связь установили, а к соседней 144-й дивизии только тянули. Вдруг в палатку входит генерал, я оторопела, вскочила, по стойке смирно вытянулась, честь отдаю, а сама готова в обморок рухнуть: мы же на его газетную фотографию как на Бога молились. Это же сам Рокоссовский! Высокий, стройный, статный, красивый! Обмундирование блестит, не то что на нас латаные гимнастерки. Он подошел, мне руку на правое плечо положил (ветеран положила руку на мое плечо, а у меня побежали мурашки по телу). «Садись, - говорит, - соедини меня с командиром 144-й дивизии». Пока я в стойке «смирно» оловянным солдатиком стояла, связь соединили! Как же по-мужски ругался по телефону Рокоссовский! Матом! Но даже при этом он был прекрасен! А внутри у меня дрожало все! Отдал мне телефон, опять руку на плечо положил и говорит: «А тебе, красавица, желаю после войны хорошего мужа». Адъютант его открыл планшетку и вынул большую шоколадку: «Съешь с чаем за нашу победу!»

Победу Антонина Николаевна встретила в Германии. Девушка была в здании местной школы, когда началась беспорядочная стрельба. Она испугалась, что немцы вошли, бой начался, и кубарем скатилась с лестницы второго этажа:

- Выбегаю - наши солдаты друг друга подбрасывают, кричат, обнимаются, стреляют! Как возвращаться домой - неизвестно. Лошадей, и тех нет. До Бреста пешком пошли… Ожидали поезда. Жили в лесу, несколько человек погибли там - вот где обидно. Разрозненные немецкие войска, чтобы не попасть в плен, прятались в лесах, сражались насмерть, думали, что попадут к нам - мы их убьем. Зря так думали, не убивали мы никого, русские всю жизнь свою Родину защищают…

Через Москву Антонина Николаевна добралась до Куйбышева. В связистки работать не пошла, она, как сестра, шить хотела. Сестра старшая директором школы фабрично-заводского обучения начала работать. Там-то девушка и отучилась на швею, а потом почти всю трудовую жизнь на тогда существующей швейной фабрике имени Володарского в родной Самаре отработала.

Сейчас Антонина Николаевна живет очень скромно, в свои годы не только сама себя обслуживает, но и за сыном ухаживает. Бывает, всплакнет, вспоминая былое и своих боевых товарищей, рассматривая фотографии и боевые медали: медаль Жукова, медаль «Битва за Москву», «За боевые заслуги», «За взятие Кенигсберга».