Петр Монастырский выклянчивал «тройку» по химии

Очередная книга вышла из-под пера режиссера, заслуженного деятеля искусств РСФСР, народного артиста РСФСР Петра Монастырского. "О себе и не только…" - так называется автобиография Петра Львовича.

На счету почетного гражданина Самары и области более 200 спектаклей, 120 из них - на сцене Самарского академического театра драмы имени Горького. Но не о сыгранном и поставленном говорил он со студентами на презентации издания. Он поведал о своей ученической жизни.

- Я закончил 9 классов, потом рабочий факультет, а потом надо было определиться с вузом, - вспоминает Петр Львович. - Экзаменов при вступлении набралось целых 12 штук. Все подряд - и математика, и русский, и химия, в общем, все. Но больше всего мы боялись русского языка, вдруг слово "папа", не дай бог, напишешь через "о" тебе же "двойку" поставят.

Русскому, как ни странно, будущего режиссера научил немец. Он собрал всех студентов рабфака и сказал: "Если хотите грамотно писать, то вот вам задание: купите себе 50 тетрадей, ежедневно переписывайте из книги или центральных газет по несколько страниц текста, строчка в строчку". И действительно - благодаря этому способу Монастырский выучил на "отлично" русский язык.

- Сдал я все предметы, и осталась ненавистная химия, - жестикулируя, как на сцене, говорит Петр Львович. - Чтобы поступить, мне было достаточно и "тройки". И я пошел в аудиторию первым. "Ну, молодой человек, что вы знаете по химии?" - спросил профессор. "Я ничего не знаю, - скромно ответил я. - Но мне нужна одна "тройка"". "Не понимаю, что вы мне предлагаете?", - вспылил преподаватель. "Но вы поймите, я ничего не знаю, так получилось, что, не любил я ее", - начал я в свое оправдание". "Хорошо", - сказал вдруг экзаменатор. - "Я вам задам один вопрос, и если ответите, то поставлю вам "три". Назовите группу галогенов". А так получилось, что как раз их я и знал. Но показывать это не захотел. Притворился, что напрягаю мозг, и стал по одному галогену выдавать. "Бром… Фтор… Хлор… И по-моему, йод". Вот так я и получил "трояк" и поступил.

Вспомнил бывший режиссер театра драмы и своего преподавателя Алексея Дживиглова.

- Он ужасно любил аплодисменты после своих лекций, - говорит Монастырский. - А дверь в аудитории, как сейчас помню, открывалась наружу. И он вешал свою трость с набалдашником на ручку. И когда лекция подходила к концу, мы ему аплодировали, а он делал вид, что хочет выйти, но трость ему мешала. Таким образом, Дживиглов продлевал себе аплодисменты и кланялся, а мы визжали, ему это очень нравилось.