Премия Рунета-2020
Самара
+1°
Boom metrics
Общество8 июня 2022 6:50

«История бывает не только парадная, но и повседневная»: писатель Андрей Олех о романе про Волжскую Булгарию, сборнике рассказов и любимой Безымянке

Самарский писатель Андрей Олех рассказал о планах на новую книгу
Самарский писатель рассказал о своих творческих планах

Самарский писатель рассказал о своих творческих планах

Фото: Светлана МАКОВЕЕВА

Самарский писатель Андрей Олех известен как автор трилогии об истории Безымянки («Безымянлаг», «Улица Свободы», «Обмен и продажа»). Сейчас он работает над романом о Волжской Булгарии. В эфире радио «Комсомольская правда — Самара» автор рассказал, как пишет книги, где для него начинается Безымянка и как история может объединять людей.

— Андрей, что с газоном?

— К сожалению, из-за затянувшегося постковидного синдрома я так и не смог заняться газоном под моим домом. А я готовился всю зиму, купил посадочный материал. Но в мае моё павшее знамя подхватили, и люди засеяли землю цветами. Было приятно.

— Для тех, кто не знает. Андрей в социальных сетях рассказывал, как растит газон на участке земли на тротуаре возле дома. Вы себя называли пресс-секретарём газона. Это была попытка облагородить место?

— Да, определённая попытка. Там был заброшенный участок земли, и однажды на него привезли землю. Я решил, что пора. Видимо, ещё возраст даёт о себе знать — хочется быть поближе к земле. Я не опускаю руки: цветы скоро сойдут, так что возможно скоро дойду до газона.

— Вы сейчас пишете книгу о Волжской Булгарии. На какой она стадии?

— Получилась заминка, как с газоном. Сейчас готово 15 глав из 20.

— Вы прямо планируете, сколько их будет?

— Да, на этот раз у меня был примерный план. Не совсем чёткий, потому что последнюю книгу трилогии о Безымянке было скучно дописывать по строгой схеме.

— О чём рассказывает книга?

— О вторжении монголов. 1236 год, падение Булгарского царства. Но книга не столько о войне, сколько о самом месте, о Средней Волге, людях, которые там жили.

— Вы изучали этих людей?

— Я пишу пятый год и не прекращаю читать об этом. Вопрос огромный, всё время находится какая-то новая информация. Мне хотелось воссоздать насколько это возможно картину жизни в художественном плане. Каждый историк пишет о своём маленьком аспекте, и не хватает какого-то научпопа, чтобы был обзорный материал. Если такие попытки делаются, то для детей. Книга — художественное произведение, так что у меня свободы больше, чем у историков. Булгария — целая цивилизация, воссоздать её — кропотливый труд.

— Волжская Булгария — пусть далёкая, но часть истории Самарской области. В следующих своих книгах вы хотели бы выйти за границы региона?

— Далее в планах стоит серия рассказов с рабочим названием «Волжские рассказы». Там будут разные времена, в том числе вымышленные. Так что выйду за пределы Самарской области точно, но дальше Волги опять не уйду.

— А сколько у вас произведений запланировано?

— На самом деле много. Даже пугаешься, сколько планов и как мало получается сделать. В первую очередь, нужно закончить роман. Чем больше объём, тем сложнее всё держать в голове. Иногда перечитываю, потому что за столько лет что-то уже мог забыть.

— Вы как-то говорили, что вынашиваете идеи книг несколько лет. Когда родилась мысль о книге про Волжскую Булгарию?

— Сложно сказать, когда они первый раз появляются. Например, о рассказах я много лет думал: идеи меняются, перетекают одна в другую. Я всё время думаю, говоря по-операторски, куда поставить камеру, с какого ракурса интереснее взглянуть. Пока думаешь, сюжет может сильно поменяться, герои появятся новые.

Андрей Олех стал гостем радио Комсомольская правда в Самаре

Андрей Олех стал гостем радио Комсомольская правда в Самаре

— Есть толчок к теме? Например, вы что-то прочитали о Волжской Булгарии?

— В какой-то момент я что-то прочитал, узнал и подумал, что ничего об этом не знаю, стал изучать. Так же было с Безымянлагом. Например, один из рассказов будет о бурлаках. Золотое время бурлачества, XIXвек. Когда я начал только узнавать о них, ещё по верхам, уже показалось очень интересным: своя культура, свои слова, особый жаргон, быт. Это как влюблённость: когда только начал раскапывать тему, думаешь, что всё лучшее впереди.

— Вы делаете пометки?

— Да, всего в голове не удержишь.

— То есть где-то есть план «Волжских рассказов»?

— Да, в телефоне. Рассказов будет четыре. Кроме бурлаков, будет далёкое-далёкое будущее, будет современность под неожиданным углом.

— О чём писать сложнее: о том, что было очень давно и о чём мало что известно, или о том, что ближе к нашему времени? Ведь о том, что было недавно, люди могут знать сами, а о далёком прошлом можно пофантазировать.

— На самом деле, нет такого исторического произведения, к которому не покритикуют историки. Это совершенно нормально, говорю без обиды. Они специалисты, кроме того, появляются новые открытия. Даже пока я писал, уже многое изменилось. Дело не критике. Я как-то привык с историческими темами работать, мне наверно просто уютнее. Но когда писал в «Обмене и продаже» о 1990-х, было приятно, что можно взять из своей памяти. Они получаются ярче, потому что ты это видел. Наверно, в этом плане писать о недавнем прошлом удобнее. Но у каждого писателя свои особенности. На данный момент рассказывать о современности мне не интересно.

— У вас есть отработанная технология написания книг или каждый раз по-новому?

— Технология так или иначе отрабатывается. Сначала заметки, идеи, потом ты чувствуешь, что пора. Я так недавно оторвался на написание фантастического рассказа — понял, что если не сделаю сейчас, то перегорю. Пишу от руки, потом перепечатываю, затем редактирую несколько раз.

— Почему от руки?

— Я не слишком быстро печатаю, а когда пишешь от руки, мысль скорее идёт. Сколько с писателями разговаривал, у каждого свои тараканы. Кто-то в телефоне пишет. Я попробовал, иногда тоже им пользуюсь. Пишу всегда ночью, я «сова».

— Вам важнее следовать исторической достоверности или художественной красоте?

— Историческая достоверность нужна — врать нельзя об истории. У меня уже были задумки, которые казались хорошими, а потом где-то прочитал, что так не могло быть. Считаю, что хронологией можно жертвовать: когда пишешь о далёких временах, не так важен месяц или год.

— Давайте о Безымянке. Что она для вас? Вы как-то говорили, что Безымянка есть не только в Самаре.

— Это для меня родина, я её очень сильно люблю. Такие окраины есть в каждом городе, приятно приезжать и видеть своё в других местах. Находишь знакомые черты.

— Вы определили границы Безымянки? Это ведь не административный район.

— Есть личные границы. Наверно, от метро Победы и до площади Кирова. Здесь я провёл большую часть жизни, тут мне очень уютно.

— А нашли вашу личную характеристику Безымянки?

— Сложно сказать о характеристиках, но о границах — это как когда ты домой заходишь, переступаешь порог, надеваешь любимые тапочки. С Безымянкой то же самое: когда поеду от вас обратно, пересеку эту границу, то буду чувствовать, что дома.

— Вы считаете, что этой части города уделяется недостаточно внимания?

— С одной стороны, хочется больше благоустройства. Например, чтобы сажались деревья — это очевидный факт. Постоянно об этом говорю. Тополя и американские клёны умирают, их массово срезают, но новые не сажают. С другой стороны, у Безымянки свой мир, и когда его нарушают…

— Например, как?

— У Безымянки есть стереотип, что это неблагополучный район, отшиб. Сейчас это уже неправда, но он сыграл свою роль: нет массовой точечной застройки. Я не против строительства новых домов, людям нужно где-то жить. Но улица Свободы очень уютная, если её застроить, она потеряет свой шарм.

— А как тогда нужно перестраивать улицу Свободы?

— Это вообще улица-музей. Наверно, в её запущенности и кроется изюминка. Может, такие места тоже должны оставаться. Улицу Победы недавно сделали, по ней действительно приятно гулять.

На Безымянке и в самом деле своя атмосфера

На Безымянке и в самом деле своя атмосфера

Фото: Светлана МАКОВЕЕВА

— Есть проект исторического поселения Самары. Надо подобное сделать для Безымянки?

— На парадной улице Победы сталинки подбираются к своему столетию. Думаю, что-то подобное нужно для них сделать. В остальной части нужны точечные решения. У некоторых двухэтажек барачного типа есть своё архитектурное лицо. Я не специалист, сужу как житель и прохожий. Например, на Воронежской есть очень красивые дома с псевдоколоннами, портиками. Какие-то из них определённо требуют защиты. Кто должен это решать? Честно, не знаю. Архитекторы, жители? Я бы что-то сохранил. История бывает не только парадная, но и повседневная — об этом нужно помнить.

— Новая застройка должна копировать имеющийся архитектурный стиль или можно строить как угодно?

— Я не эксперт, но много разговаривал с архитекторами. Они говорят, что, если не брать в расчёт отсутствие некоторых удобств, двухэтажная застройка очень уютная и человеческая. Она не давит на тебя, много зелени. То есть можно скопировать стиль и сделать дома современными и удобными — было бы замечательно. С другой стороны, на Свободе было в своё время много застройки, но может у меня глаз замылен, а двухэтажки перекрывают «свечки».

— На Безымянке много коренных жителей?

— Думаю, да. Это рабочий район, здесь давали квартиры сотрудникам предприятий. Хотя есть и те, кто купил здесь жильё и переехал.

— Если раньше людей объединяла рабочая культура и жизнь вокруг предприятий, то что сейчас?

— Мне как жителю района, кажется важной его история. Непростая, ни разу не парадная, хотя есть и такая. Например, космическая промышленность. Но есть и Безымянлаг, есть и фураги. Это место наполнено историей. Такое сложно сказать о районах с новостройками. Люди туда приходят спать, работают в другом месте, не считают, что это их дом. С Безымянкой не так. В Риме тоже сейчас живут другие люди, но история становится украшением места.

— Но ведь для новых жителей это получается тоже спальный район.

— Да, но когда мы занимались проектом «Твой Металлург», часто под нашими историческими постами были комментарии в духе «я недавно сюда переехал, не знал, что тут такая интересная история». Ощущать своё место не просто как временное пристанище, а чувствовать с ним связь — мне кажется, естественное человеческое желание. Знать, что было до тебя, и, возможно, после тебя — приятное чувство.

— Три проблемы Безымянки?

— Пыль, срубленные деревья иотсутствие мусорок.

— Слушайте, это проблемы, которые несложно решить.

— Казалось бы.

— То есть нет, например, отсутствия школ, детских садов, с чем многие в Самаре сталкиваются?

— Это глобальная проблема. Сами-то здания на Безымянке есть. Это продуманный район, и плану старались следовать. Инфраструктура до сих пор рабочая и ей приятно пользоваться.

— Старые дома?

— Местами. Пожалуй, 66-ой квартал на Металлурге точно нужно переселять, думаю, там невыносимые условия. Сам я в сталинке живу, мне легко рассуждать.

— Безымянка вернётся ещё в ваши книги?

— Не знаю. В ближайших замыслах Безымянки нет. Так или иначе, она никуда не девается из моих книг — когда я гуляю и смотрю на закаты, эти впечатления потом оказываются в тексте.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

Усатая сова, озеро, которого нет и вера в лучшее будущее: показываем, чем живет Безымянка прямо сейчас

Гуляем по Самаре вместе с фотографом Светланой Маковеевой. Необычные дворы и истории людей - в нашем новом фотопроекте «Один день из жизни района» (подробности)